Печатаемые здесь письма -- только небольшая часть оставшихся от переписки, которую вел Владимир Галактионович Короленко в продолжение многих лет с сестрой жены его, отбывавшей тогда каторжные работы на Усть-Каре, в Забайкальской области. Там в эту историческую пору сосредоточивались все политические тюрьмы Сибири. Начало переписки уходит в далекое прошлое, ко времени 1886 г., когда сам Вл. Г., по-окончании своей административной ссылки в Якутскую область, смог возвратиться на родину.
До 1886 года мое знакомство с Вл. Г. было заочное, понаслышке, лично не доводилось с ним встречаться; позже стал известен как автор прекрасных рассказов, начавших появляться в журналах, и своим захватывающим художественным творчеством освежал душу в минуты... темные минуты! Напряженное внимание и естественное любопытство росло к автору, который своими яркими рассказами омолаживал усталые сердца. В упомянутом году мы подошли ближе друг к другу благодаря свойственной природе Вл. Г. простоте и необычайной чуткости.
Летом того же года, при получении в нашей женской политической тюрьме официальной почты, помнится, старший жандарм, вручая каждой заключенной в отдельности письмо, подал и мне конверт с четко написанным незнакомым почерком адресом, добавив при этом: "Письмо с 40 рублями, вынутыми комендантом". С понятной торопливостью мною была вынута из конверта четвертушка листа писчей бумаги. В письме Вл. Г. без всяких фиоритур сообщал, что 27 января повенчался с моей сестрой, назвав с этого дня своей сестрой и меня, и в свою очередь предлагая считать его за брата и друга, который надеется на сердечное расположение и полное доверие.
Нетрудно представить, с каким волнующим чувством и неизъяснимой радостью читались и вновь перечитывались эти дружеские, деликатные строки с выраженным в них так просто трогательным вниманием. Там, далеко, есть новый истинный друг, и мы не совсем одиноки, и наши друзья думают о нас...
С той навсегда памятной даты (1886 год) постоянная переписка с Вл. Г. велась на протяжении долгих лет. К сожалению, из писем сохранилось не слишком много по причине частой изменчивости нашего .положения. Часть терялась при передачах в мужскую тюрьму, изрядная доля, оставленная вместе с книгами на хранение, была уворована при обыске в 1905 году в Баргузине. Да, все уходит, а дружба остается.
Answers & Comments
Ответ:
Печатаемые здесь письма -- только небольшая часть оставшихся от переписки, которую вел Владимир Галактионович Короленко в продолжение многих лет с сестрой жены его, отбывавшей тогда каторжные работы на Усть-Каре, в Забайкальской области. Там в эту историческую пору сосредоточивались все политические тюрьмы Сибири. Начало переписки уходит в далекое прошлое, ко времени 1886 г., когда сам Вл. Г., по-окончании своей административной ссылки в Якутскую область, смог возвратиться на родину.
До 1886 года мое знакомство с Вл. Г. было заочное, понаслышке, лично не доводилось с ним встречаться; позже стал известен как автор прекрасных рассказов, начавших появляться в журналах, и своим захватывающим художественным творчеством освежал душу в минуты... темные минуты! Напряженное внимание и естественное любопытство росло к автору, который своими яркими рассказами омолаживал усталые сердца. В упомянутом году мы подошли ближе друг к другу благодаря свойственной природе Вл. Г. простоте и необычайной чуткости.
Летом того же года, при получении в нашей женской политической тюрьме официальной почты, помнится, старший жандарм, вручая каждой заключенной в отдельности письмо, подал и мне конверт с четко написанным незнакомым почерком адресом, добавив при этом: "Письмо с 40 рублями, вынутыми комендантом". С понятной торопливостью мною была вынута из конверта четвертушка листа писчей бумаги. В письме Вл. Г. без всяких фиоритур сообщал, что 27 января повенчался с моей сестрой, назвав с этого дня своей сестрой и меня, и в свою очередь предлагая считать его за брата и друга, который надеется на сердечное расположение и полное доверие.
Нетрудно представить, с каким волнующим чувством и неизъяснимой радостью читались и вновь перечитывались эти дружеские, деликатные строки с выраженным в них так просто трогательным вниманием. Там, далеко, есть новый истинный друг, и мы не совсем одиноки, и наши друзья думают о нас...
С той навсегда памятной даты (1886 год) постоянная переписка с Вл. Г. велась на протяжении долгих лет. К сожалению, из писем сохранилось не слишком много по причине частой изменчивости нашего .положения. Часть терялась при передачах в мужскую тюрьму, изрядная доля, оставленная вместе с книгами на хранение, была уворована при обыске в 1905 году в Баргузине. Да, все уходит, а дружба остается.
Объяснение: