Вот вы говорите, что человек не может сам по себе понять, что хорошо, что дурно, что все дело в среде, что среда заедаетНо в молодости, восемнадцати лет, была прелестна : высокая, стройная, грациозная и величественная, именно величественнаяА дело в том, что во время этой моей самой сильнойлюбви к ней был я в последний день масленицы на бале у губернскогопредводителя, добродушного старичка, богача - хлебосола и камергераОна была в белом платье с розовым поясом и вбелых лайковых перчатках, немного не доходивших до худых, острых локтей,и в белых атласных башмачках. Но, боюсь, в этот вечер был оченьнеучтив с ней, не смотрел на нее, а видел только высокую стройную фигурув белом платье с розовым поясом, ее сияющее, зарумянившееся с ямочкамилицо и ласковые, милые глазаОтец Вареньки был очень красивый, статный, высокий и свежий старикС некоторым усилиемприподнявшись, он нежно, мило обхватил дочь руками за уши и, поцеловав влоб, подвел ее ко мне, думая, что я танцую с ней. Но больше всего я вижу ее в паре сотцом, когда она плавно двигается около него и с гордостью и радостью иза себя и за него взглядывает на любующихся зрителейШествие стало удаляться,все так же падали с двух сторон удары на спотыкающегося, корчившегосячеловека, и все так же били барабаны и свистела флейта, и все так жетвердым шагом двигалась высокая, статная фигура полковника рядом снаказываемым. Всю дорогу в ушах у меня то била барабанная дробь и свистела флейта, то слышались слова.