Ответ:

Капитан Рюмин предстает перед нами как мужественный предводитель своего войска. Курсанты видели в нем идеального бойца и во всем старались походить на него: они любили капитана Рюмина —- с его "надменно-иронической" улыбкой, затянутой и стройной фигурой, со стеком-хворостинкой в руке, с фуражкой, чуть-чуть сдвинутой на правый висок. Алеша Ястребов, как и все, "нес в себе неуемное, притаившееся счастье", "радость гибкого молодого тела". Капитан Рюмин и Алеша отличались от всех курсантов тем, что только они догадывались о подступавшей беде: "Какая-то щупающая душу усмешка" на губах майора НКВД, предупреждение подполковника, что 240 курсантов не получат ни одного пулемета, насторожили Алексея, знавшего наизусть речь Сталина, что "мы будем бить врага на его территории". Они (и Алексей, и Рюмин) догадывались об обмане. "В душе Алексея не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны". Рюмин уже знал —- "на нашем направлении прорван фронт", об истинном положении там рассказал раненый боец: "нас там хоть и полегла тьма, но живых-то еще больше осталось! Вот и блуждаем теперь."Как удар, Алексей ощутил вдруг мучительное чувство родства, жалости и близости ко всему, что было вокруг и рядом, стыдясь больно навернувшихся слез" —- так описывает Воробьев психологическое состояние главного героя. После случая, произошедшего с политруком Анисимовым и Алексей Ястребов, и капитан Рюмин окончательно поняли отведенную им здесь роль: "ненужный слезный крик" накапливался в душе Алексея. А Рюмин, человек "стремительного действия" понял: они никому не нужны, они пушечное мясо для отвлечения внимания противника. "Только вперед!" —- решает про себя Рюмин, ведя в ночной бой курсантов. Они не орали "Ура! За Сталина!" (как в фильмах), из их грудей рвалось что-то "бессловесное и жесткое". Алексей уже "не кричал, а выл". Патриотизм курсантов в этом эпизоде выразился не в лозунге, не в фразе, а в поступке. Слова автора как бы воспроизводят странный внутренний монолог Рюмина: "Но к этому рубежу окончательной победы роту могла привести только ночь, а не этот стыдливый недоносок неба —- день! О если б мог Рюмин загнать его в темные ворота ночи!.." Борьба патриотизма и инстинкта самосохранения в душе Алексея Ястребова хорошо проявляется в эпизоде с молодым курсантом. После атаки танков бежавший от них Алексей увидел прижавшегося к ямке в земле молодого курсанта. "Трус, изменник", —- внезапно и жутко догадался Алексей, ничем еще не связывая себя с курсантом". Тот предложил Алексею доложить наверху, что он, Ястребов, сбил юнкерс. "Шкурник", —- думает о нем Алексей, угрожая отправкой в НКВД после их спора о том, как быть дальше. В каждом

Объяснение:

Единственное измерение повести — измерение человеческое.

Какие они, юноши из роты кремлевских курсантов, ведомые капитаном Рюминым на фронт, который «рисовался курсантам зримым и величественным сооружением из железобетона, огня и человеческой плоти...»? К. Воробьев всем ходом повествования убедительно говорит, что они богатыри — и внешне похожи на былинных героев, и внутренне. Наверное, именно это почувствовал в них «маленький измученный подполковник», который «зачем-то привстал на носки сапог».

Перед моими глазами как живой капитан Рюмин. Он является для курсантов идеалом и кумиром, предметом восхищения, преклонения, потому что, по К. Воробьеву, воплощает в себе достоинства и честь настоящего русского офицера. Ему «подражают курсанты, упрямо нося фуражки чуть-чуть сдвинутыми на правый висок». Все оттенки голоса капитана сохраняет Алексей Ястребов, который «уже две недели как произведен в лейтенанты и назначен командиром взвода». В слепом ночном бою в селе, когда вот-вот должно было наступить «что-то небывало страшное и таинственное», когда «он уже не кричал, а выл», Алексей хотел одного — видеть Рюмина, быть с ним рядом.

Рота обречена, гибель курсантов неизбежна — они в окружении... Зачем же понадобился капитану Рюмину ночной бой с мотомехбатальоном противника? Рюмин бросает курсантов в атаку, чтобы они смогли почувствовать себя солдатами, а не погибнуть, даже не удостоившись боя: «Рюмин будто бы впервые увидел свою роту, и судьба каждого курсанта — своя тоже — вдруг предстала перед ним средоточием всего, чем может окончиться война для Родины — смертью или победой». (должно быть правильно если нет просто кинь жалобу)