Ответ:

В суд для дачи показаний был вызван «маленький, чрезвычайно тощий мужичонко». Весь вид его говорил о крайней нужде и тяжёлой жизни: он был нечёсан, бос, а на теле его болталась бедная, залатанная одежда. Таким предстал Денис Григорьев перед следователем, который принялся его допрашивать.

Крестьянин был пойман железнодорожным сторожем на откручивании «гайки, коей рельсы прикрепляются к шпалам» и обвинялся в серьёзном преступлении: предумышленном нанесении вреда железной дороге.

Следователь принялся выяснять у мужика, для каких целей он пытался открутить гайку. В ответ услышал, что Денис Григорьев, как и все климовские мужики, использовал железнодорожные гайки для рыбной ловли в качестве грузила на удочку. Мужик принялся объяснять следователю, что такая гайка больше всего подходит для грузила — «и тяжёлая, и дыра есть».

Следователь стал объяснять недалёкому мужику, что его поступок мог привести к трагическим последствиям — «поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило». Григорьев же никак не мог понять, как одна маленькая гайка, выкрученная из рельсов, может стать причиной гибели многих людей: «Зачем убивать? Нешто мы некрещёные или злодеи какие?». Между делом он признался, что уже не один год они всей деревней откручивают гайки, но делают это с умом, не снимая с рельсов все гайки подряд.

Услышав это признание, следователь понял, отчего в прошлом году в этом месте произошло крушение поезда. Он объяснил Григорьеву, что за совершенное преступление он «приговаривается к ссылке в каторжные работы». Мужик никак не может осознать, за что его ждёт такое суровое наказание: «И не крал, кажись, и не дрался…». Он принялся возмущаться несправедливостью судебной системы и безграмотностью судей. Григорьев согласен, чтобы его высекли, но только «чтоб за дело, по совести…». Следователь, не слушая мужика, приказал взять его под стражу.