черты характера персонажей из сказки ночь перед рождеством
Answers & Comments
LE0NID5Реальные черты характерараскрываются и в образе Солохи, расчетливой и хитрой женщины, ловкоуправляющейся со своими многочисленными обожателями. Солоха «так умелапричаровать к себе самых степенных Козаков (которым, не мешает междупрочим заметить, мало было нужды до красоты), что к пен хаживал иголова, и дьяк Осип Никифорович (конечно, если дьячихи не было дома), иЧуб, и Казак Касьян. И, к чести се сказать, она умела искусно обходитьсяс ними. Ни одному из них и в ум не приходило, что у него естьсоперник... Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною,что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивалигде-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма».Замечательным юмором овеян образстарого ловеласа казака Чуба, человека недалекого, туго соображающего ив то же время упрямого, самоуверенного. Очень выразителен и образдьяка, занятого поисками земных утех, выступающего в качестве одного ИЗ«солидных» конкурентов в шеренге обожателей Солохи.Характерная особенность«Ночи перед Рождеством» состоит в том, что наряду с образами, взятымииз народной среды, здесь показаны столичные верхи, рядом с фантастикойнарисованы реальные исторические фигуры. Включение в повестькартин, изображающих Петербург, несомненно, содержит в себеопределенное сопоставление их со сценами и образами народной жизни.Вакулу более всего поразило в Петербурге обилие «панства».«Господ, в крытых сукном шубах, онувидел так много, что не знал, кому шапку снимать. «Боже ты мои, сколькотут панства!- подумал кузнец.- Я думаю, каждый, кто ни пройдет по улицев шубе, то и заседатель, то и заседатель! а те, что катаются в такихчудных бричках со стеклами, те, когда не городничие, то верно комиссары,а может еще и больше». В первоначальной редакции«Ночи перед Рождеством» впечатление Вакулы от Петербурга было выраженонесколько острее: «и в друг увидел в крытых сукном тубах, что не знал,кому шапку снимать. «Боже ты мой! Сколько (чиновничества) панства тут»,-подумал кузнец».Иронический тон Гогольсохраняет и при описании придворной знати, подчеркивая то соединениенадменности и раболепия, высокомерия и трусливого заискивания, котороехарактерно для знатных особ. «Минуту спустя, вошел в сопровождении немойспиты количественного росту довольно плотный человекв гетманском мундире, в желтых сапожках. Волосы на нем были растрепаны,один глаз немного крив, па лице изображалась какая-то надменнаявеличавость, во всех движениях видна была привычка повелевать. Всегенералы, которые расхаживали довольно спесиво в золотых мундирах,засуетились и с низкими поклонами, казалось, ловили его слово и дажемалейшее движение, чтобы сейчас лететь выполнять его».Потемкин нарисован в«Ночи перед Рождеством» властным и хитрым сановником, лукавымцаредворцем. Заранее дав «наставления» запорожцам о том, как и что имговорить на приеме у царицы, он зорко следит за исполнением своего«режиссерского» плана. В повести содержится ясное указание на то, чтоприезд запорожцев в столицу связан с уничтожением Запорожской Сечи,прежних казацких вольностей. Это придает образу Потемкина, так же как иобразу Екатерины II, отнюдь не «благостный» облик. Вместе с темочевидно, что писатель не стремился нарисовать портрет Екатерины II в обличительном духе.Сопоставление картиннародной жизни и картин сановного Петербурга в «Ночи перед Рождеством»широко не развернуто, и тем не менее оно весьма существенно каквыражение общей направленности «Вечеров». Тут мы видим развитие техидей, которые высказаны от имени Рудого Панька в его «предисловии» к«Вечерам», когда «издатель» повестей сравнивал народный быт с бытом ижизнью знати.В «Ночи перед Рождеством», так же как и в других повестях, Гогольшироко использовал народные легенды и сказания. В сравнении с «Майскойночью» и «Сорочинской ярмаркой» фантастика в «Ночи перед Рождеством»представлена более широко. И в то же время здесь с большейвыразительностью и силой осуществлено ее «снижение», развернутосвоеобразное ее «обытовление». Переключенная в «бытовой» план,показанная в юмористическом освещении, фантастика теряет свои очертаниянеобычного, страшного и непонятного, становясь чем-то смешным изабавным. Фантастические фигуры и образыпредстают в «Ночи перед Рождеством» и качестве носителей мелочныхжитейских страстей и стремлений. «Одна только ночь оставалась ему(черту) шататься на белом свете; но и в эту ночь оп выискивал чем-нибудьвыместить на кузнеце свою злобу. И для этого решился украсть месяц...Таким-то образом, кактолько черт спрятал в карман свой месяц, вдруг по всему миру сделалосьтак темно, что не всякий бы нашел дорогу к шинку, не только к дьяку.Ведьма, увидевши себя вдруг в темноте, вскрикнула. Тут черт, подъехавшимелким бесом, подхватил ее пол, руку и пустился нашептывать па ухо тосамое, что обыкновенно нашептывают всему женскому роду».
Answers & Comments