Конец басни

Не только что судов

Или плотов,

Мне здесь не для чего страшиться:

Не знаю даже я, каков тяжел челнок;

И много, ежели случится,

Что по воде моей чуть зыблется листок,

Когда его ко мне забросит ветерок.

Что́ беззаботную заменит жизнь такую?

За ветрами со всех сторон,

Не движась, я смотрю на суету мирскую

И философствую сквозь сон».—

«А, философствуя, ты помнишь ли закон?»

Река на это отвечает:

«Что свежесть лишь вода движеньем сохраняет?

И если стала я великою рекой,

Так это от того, что кинувши покой,

Последую сему уставу.

Зато по всякий год,

Обилием и чистотою вод

И пользу приношу, и в честь вхожу и в славу.

И буду, может быть, еще я веки течь,

Когда уже тебя не будет и в-помине,

И о тебе совсем исчезнет речь».

Слова ее сбылись: она течет поныне;

А бедный Пруд год от году всё глох,

Заволочен весь тиною глубокой,

Кому легче?

Легче живется Реке. У нее яркая, насыщенная, бурлящая жизнь. Пруду же нравилось все время быть на одном и том же месте, не меняться, не освежаться. Поэтому он и иссох