Бананасина
1.Выпадавшие из люлек- Иисус, способный Божим даром повести за собой людей, внушить им веру, любовь..и т.д. жить по библейским заветам. 2. Выпавшая люлька- старик Сталин, куривший трубку (люльку). Здесь Бродский шифруется по сообр.цензуры и отсылает нас к литер.ассоциации. Тарас Бульба попал в плен в конце книги потому, что решил поднять с земли свою выпавшую люльку - курительную трубку: "...Четыре дня бились и боролись казаки, отбиваясь кирпичами и каменьями. Но истощились запасы и силы, и решился Тарас пробиться сквозь ряды. И пробились было уже казаки, и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях и на суше, и в походах, и дома. А тем временем набежала вдруг ватага и схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. «Эх, старость, старость!» — сказал он, и заплакал дебелый старый казак."
Answers & Comments
2. Выпавшая люлька- старик Сталин, куривший трубку (люльку).
Здесь Бродский шифруется по сообр.цензуры и отсылает нас к литер.ассоциации. Тарас Бульба попал в плен в конце книги потому, что решил поднять с земли свою выпавшую люльку - курительную трубку: "...Четыре дня бились и боролись казаки, отбиваясь кирпичами и каменьями. Но истощились запасы и силы, и решился Тарас пробиться сквозь ряды. И пробились было уже казаки, и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях и на суше, и в походах, и дома. А тем временем набежала вдруг ватага и схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. «Эх, старость, старость!» — сказал он, и заплакал дебелый старый казак."