"Всев ее облике привлекало ясностью. Почему-то не могу назвать ее красавицей, ноМатисс рисовал ее с восхищением", – писал о Лидии Делекторской советскийписатель Даниил Гранин, хорошо ее знавший.
Великийхудожник тоже был светлым человеком. "Матисс потому и Матисс, что у него внутриесть Солнце!" – говорил Пабло Пикассо. Наверное, именно поэтому эти двачеловека нашли друг друга и не расставались до самой смерти мастера.
"Здравствуйте, месье! Я пришла к вам по объявлению, которое прочитала наавтобусной остановке. Я из России. Меня зовут Лидия Делекторская", – робкопроизнесла она. Бедная русская эмигрантка, волей судеб оказавшаяся в Ницце,никак не решалась войти и сделала это только после настойчивых приглашенийхозяина, открывшего ей дверь. Так осенью 1932 года она переступила порог мастерскойАнри Матисса, знаменитой "Режины", не зная о том, что перед ней – великийхудожник. Матиссу тогда было 63, Лидии – 22. Она отчаянно нуждалась в работе, апо французским законам эмигранты могли претендовать лишь на определенныевакансии – манекена в модном доме, статиста на киносъемке, сиделки илинатурщицы. То, что Матисс взял ее к себе в помощники, было для Лидии, уставшейподрабатывать на изнурительных танцевальных марафонах и плохо знавшейфранцузский язык, большой удачей.
Answers & Comments
"Всев ее облике привлекало ясностью. Почему-то не могу назвать ее красавицей, ноМатисс рисовал ее с восхищением", – писал о Лидии Делекторской советскийписатель Даниил Гранин, хорошо ее знавший.
Великийхудожник тоже был светлым человеком. "Матисс потому и Матисс, что у него внутриесть Солнце!" – говорил Пабло Пикассо. Наверное, именно поэтому эти двачеловека нашли друг друга и не расставались до самой смерти мастера.
"Здравствуйте, месье! Я пришла к вам по объявлению, которое прочитала наавтобусной остановке. Я из России. Меня зовут Лидия Делекторская", – робкопроизнесла она. Бедная русская эмигрантка, волей судеб оказавшаяся в Ницце,никак не решалась войти и сделала это только после настойчивых приглашенийхозяина, открывшего ей дверь. Так осенью 1932 года она переступила порог мастерскойАнри Матисса, знаменитой "Режины", не зная о том, что перед ней – великийхудожник. Матиссу тогда было 63, Лидии – 22. Она отчаянно нуждалась в работе, апо французским законам эмигранты могли претендовать лишь на определенныевакансии – манекена в модном доме, статиста на киносъемке, сиделки илинатурщицы. То, что Матисс взял ее к себе в помощники, было для Лидии, уставшейподрабатывать на изнурительных танцевальных марафонах и плохо знавшейфранцузский язык, большой удачей.