Маяковского, как и многих его поэтических предше­ственников, волновал вопрос о назначении поэта и поэзии. Новатор во многом, в понимании себя как поэта Маяков­ский является преемником позиций Пушкина, Лермонто­ва, Некрасова, считающих, что литературный дар обязыва­ет творца бескорыстно служить своему народу:

М. Горький высоко оценивал Маяковского как поэта: «Русского футуризма нет. Есть только Вл. Маяковский. Поэт. Большой поэт». Осознание своей исключительной роли заставляло Маяковского относиться к стихосложе­нию не только как к общению с чем-то высшим («творись, просветленных страданием слов нечеловечья магия»), но и как к тяжелому изнурительному труду, приравненному поэтом к работе сталеваров, дроворубов, шахтеров («труд мой любимый родствен»). Поэт ставит перед своим твор­чеством задачу изменить людей в лучшую сторону с помо­щью своего грозного оружия — пера и бумаги: «голов людских обделываем дубы», «мозги шлифуем рашпилем языка».

Маяковский считал, что поэзия нового времени должна быть новой, сильной, бьющей, зовущей за собой. Бунтарь не только в жизни, но и в творчестве, он постоянно нахо­дился в поиске новых форм, нетрадиционных рифм, рит­мов, занимался словотворчеством (многие из придуман­ных им неологизмов сегодня кажутся привычными, пото­му что были в свое время понятиями точными, емкими, прижившимися в народе). С помощью образов, близких, в первую очередь, рабочим и солдатам, поэт объяснял свое видение литературного процесса:

«О месте поэта в рабочем строю» у Маяковского напи­сано много стихотворений, среди которых «Поэт рабочий», «Разговор с фининспектором о поэзии», «Сергею Есенину», «Юбилейное», вступление к поэме «Во весь голос». И все­гда поэзия Маяковского устремлена в будущее, на построение нового счастливого мира: «Поэзия — вся! — езда в незнаемое».