Какими эпитетами награждает Ходжа Насреддин сборщика податей?
Повесть о Ходже Насреддине (отрывок)

(1) Рано утром со всех минаретов опять запели муэдзины; ворота открылись, и караван, сопровождаемый глухим звоном бубенцов, медленно вошёл в город.

(2) За воротами караван остановился: дорогу преградили стражники. (3) Их было великое множество — обутых и босых, одетых и полуголых, ещё не успевших разбогатеть на эмирской службе. (4) Они толкались, кричали, спорили, заранее распределяя между собой наживу. (5) Наконец из чайханы вышел сборщик пошлин — тучный и сонный, в шёлковом халате с засаленными рукавами, в туфлях на босу ногу, со следами невоздержанности и порока на оплывшем лице. (6) Окинув жадным взглядом купцов, он сказал:

— Приветствую вас, купцы, желаю вам удачи в торговых делах. (7) И знайте, что есть повеление эмира избивать палками до смерти каждого, кто утаит хоть самую малость товара!

(8) Купцы, охваченные смущением и страхом, молча поглаживали свои крашеные бороды. (9) Сборщик повернулся к стражникам, которые от нетерпения давно уже приплясывали на месте, и пошевелил толстыми пальцами. (10) Это был знак. (11) Стражники с гиком и воем кинулись к верблюдам. (12) В давке и спешке они перерубали саблями волосяные арканы, звучно вспарывали тюки, выбрасывали на дорогу парчу, шёлк, бархат, ящики с перцем, чаем и амброй, кувшины с драгоценным розовым маслом и тибетскими лекарствами.

(13) От ужаса купцы лишились языка. (14) Через две минуты осмотр окончился. (15) Стражники выстроились позади своего начальника. (16) Халаты их топорщились и отдувались. (17) Начался сбор пошлин за товары и за въезд в город. (18) У Ходжи Насреддина товаров не было; с него полагалась пошлина только за въезд.

(19) — Откуда ты пришёл и зачем? — спросил сборщик. (20) Писец обмакнул в чернильницу гусиное перо и приготовился записать ответ Ходжи Насреддина.

(21) — Я приехал из Испагани, о пресветлый господин. (22) Здесь, в Бухаре, живут мои родственники.

(23) — Так, — сказал сборщик. (24) — Ты едешь в гости к своим родственникам. (25) Значит, ты должен заплатить гостевую пошлину.

(26) — Но я еду к своим родственникам не в гости, — возразил Ходжа Насреддин. (27) — Я еду по важному делу.

(28) — По делу! — вскричал сборщик, и в глазах его мелькнул блеск. (29) — Значит, ты едешь в гости и одновременно по делу! (30) Плати гостевую пошлину, деловую пошлину и пожертвуй на украшение мечетей во славу аллаха, который сохранил тебя в пути от разбойников.

(31) «Лучше бы он сохранил меня сейчас, а от разбойников я бы как-нибудь и сам уберёгся», — подумал Ходжа Насреддин, но промолчал: он успел подсчитать, что в этой беседе каждое слово обходится ему больше чем в десять таньга. (32) Он развязал пояс и под хищными пристальными взглядами стражников начал отсчитывать пошлину за въезд в город, гостевую пошлину, деловую пошлину и пожертвование на украшение мечетей. (33) Сборщик грозно покосился на стражников, они отвернулись. (34) Писец, уткнувшись в книгу, быстро заскрипел пером.

(35) Ходжа Насреддин расплатился, хотел уходить, но сборщик заметил, что в его поясе осталось ещё несколько монет.

(36) — Подожди, — остановил он Ходжу Насреддина. (37) — А кто же будет платить пошлину за твоего ишака? (38) Если ты едешь в гости к родственникам, значит, и твой ишак едет в гости к родственникам.

(39) — Ты прав, о мудрый начальник, — смиренно ответил Ходжа Насреддин, снова развязывая пояс. (40) — У моего ишака в Бухаре действительно великое множество родственников, иначе наш эмир с такими порядками давным-давно полетел бы с трона, а ты, о почтенный, за свою жадность попал бы на кол!