milkwithme
Всеволод Рождественский Она ни петь, ни плакать не умела Она как птица легкая жила, И, словно птица, маленькое тело, Вздохнув, моим объятьям отдала. Но в горький час блаженного бессилья, Когда тела и души сплетены, Я чувствовал, как прорастают крылья И звездный холод льется вдоль спины. Уже дыша предчувствием разлуки, В певучем, колыхнувшемся саду, Я в милые беспомощные руки Всю жизнь мою, как яблоко, кладу.
Answers & Comments
проклюнулся глазками почек
и ждал пока, не торопясь,
кварталы ветер прополощет.
Блестел, как зеркало, асфальт,
под фонарями у обочин,
но птицы продолжали спать,
не веря в новый ритм рабочий.
Рассвет — привычки верный раб —
вставал лениво и устало.
Ночь чёрной кошкою из лап день,
как мышонка, отпускала.
Она ни петь, ни плакать не умела
Она как птица легкая жила,
И, словно птица, маленькое тело,
Вздохнув, моим объятьям отдала.
Но в горький час блаженного бессилья,
Когда тела и души сплетены,
Я чувствовал, как прорастают крылья
И звездный холод льется вдоль спины.
Уже дыша предчувствием разлуки,
В певучем, колыхнувшемся саду,
Я в милые беспомощные руки
Всю жизнь мою, как яблоко, кладу.