Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека;
Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные - признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! - Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак - или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его - непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен
На английском:
He was of medium height; his slender, thin camp and broad shoulders proved strong build, able to endure all the difficulties of nomadic life and climate change, not defeated either by the depravity of the capital's life, or by mental storms; his dusty velvet frock coat, fastened only on the two lower buttons, made it possible to make out dazzlingly clean linen, exposing the habits of a decent person.
When he sat down on a bench, his straight camp bent, as if there was not a single bone in his back; the position of his whole body depicted a kind of nervous weakness: he sat like a balzak thirty-year-old coquette sitting on his downy armchairs after a tiring ball.At first glance at his face, I would not have given him more than twenty-three years, although after that I was ready to give him thirty. There was something childish in his smile. His skin had some feminine tenderness; blond hair, curling from nature, so picturesquely depicted his pale, noble forehead, on which, only by long observation, one could notice traces of wrinkles crossing one another and, probably, were indicated much more clearly in moments of anger or emotional restlessness. Despite the light color of his hair, his mustache and eyebrows were black - a sign of breed in a man, like a black mane and black tail in a white horse.
To finish the portrait, I will say that he had a slightly upturned nose, dazzling white teeth and brown eyes; I must say a few more words about the eyes.
First, they did not laugh when he laughed! “Have you ever noticed such a strangeness in some people? .. This is a sign of either an evil temper or deep, constant sadness.” Because of half-eyelashes, they shone with a kind of phosphoric shine, so to speak. It was not a reflection of the heat of emotional or playful imagination: it was a luster similar to that of smooth steel, dazzling, but cold; his gaze was short, but insightful and heavy, it left an unpleasant impression of an immodest question and might have seemed bold if it hadn’t been so calm
Answers & Comments
Ответ:
На русском:
Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека;
Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные - признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! - Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак - или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его - непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен
На английском:
He was of medium height; his slender, thin camp and broad shoulders proved strong build, able to endure all the difficulties of nomadic life and climate change, not defeated either by the depravity of the capital's life, or by mental storms; his dusty velvet frock coat, fastened only on the two lower buttons, made it possible to make out dazzlingly clean linen, exposing the habits of a decent person.
When he sat down on a bench, his straight camp bent, as if there was not a single bone in his back; the position of his whole body depicted a kind of nervous weakness: he sat like a balzak thirty-year-old coquette sitting on his downy armchairs after a tiring ball.At first glance at his face, I would not have given him more than twenty-three years, although after that I was ready to give him thirty. There was something childish in his smile. His skin had some feminine tenderness; blond hair, curling from nature, so picturesquely depicted his pale, noble forehead, on which, only by long observation, one could notice traces of wrinkles crossing one another and, probably, were indicated much more clearly in moments of anger or emotional restlessness. Despite the light color of his hair, his mustache and eyebrows were black - a sign of breed in a man, like a black mane and black tail in a white horse.
To finish the portrait, I will say that he had a slightly upturned nose, dazzling white teeth and brown eyes; I must say a few more words about the eyes.
First, they did not laugh when he laughed! “Have you ever noticed such a strangeness in some people? .. This is a sign of either an evil temper or deep, constant sadness.” Because of half-eyelashes, they shone with a kind of phosphoric shine, so to speak. It was not a reflection of the heat of emotional or playful imagination: it was a luster similar to that of smooth steel, dazzling, but cold; his gaze was short, but insightful and heavy, it left an unpleasant impression of an immodest question and might have seemed bold if it hadn’t been so calm