Моя прабабушка, Русецкая Прасковья Фёдоровна, родилась в начале XX в. в Новосибирской области Тогучинского района в селе Асановка, и там прожила всю жизнь. Когда ей было 16 лет, у её подруги умер дед Яцук, оставив внучку совсем одну. И когда его хоронили, подвязали бороду платком, чтобы рот не открывался.

После похорон девушке было страшно ночевать одной, и она позвала своих подруг, в том числе мою прабабушку.

Сон не шел, и подруги болтали обо всем на свете. Мало-помалу они перешли на страшные истории. Нервы, вспоминала прабабушка, у всех были натянуты до предела, однако показывать свой испуг никто не хотел. Превозмогая мелкую дрожь по всему телу, девчонки нервно подхихикивали над очередной «страшилкой». И одна, так разгорячилась, что решила посмеяться и над, только утром, похороненным дедом. Она легла на лавку (раньше покойников клали туда), сложила руки на груди, закрыла глаза и стала изображать, будто рот у нее открывается сам по себе:

– Похоже? – взглянула она на осиротевшую внучку. – Так твой дед лежал?

Но ответить подруга не успела. Раздался требовательный стук в окно.

Решив, что это соседская бабушка, девчонки раздвинули занавески …и завизжали от страха. Через стекло на них в упор смотрел тот самый Яцук, подвязанный платком.