Октябрь был на редкость холодный, ненастный. Тесовые крыши почернели. Спутанная трава в лесу полегла, но один маленький подсолнечник всё не мог осыпаться и доцвести. Рыхлые тучи, цепляясь за облетевшие кусты, тащились над лугами.
По дорогам уже нельзя было ни пройти, ни проехать, и пастухи перестали гонять стадо в луга. Пастуший рожок затих до весны. Катерине Петровне стало ещё труднее вставать по утрам и видеть всё то же: комнату, пожелтевшие чашки на столе, давно не чищенный самовар и картины на стенах.
Катерина Петровна доживала свой век в старом доме, построенном её отцом. Он был известным художником. А в селе не было никого, с кем можно было говорить о картинах. Изредка заходил сторож Тихон. Глядя на картины, он громко вздыхал: "Работа натуральная!"
Тихон хлопотал часто без толку, но всё же помогал по хозяйству: рубил в саду засохшие деревья, пилил их и колол на дрова.