Описывая портрет М.И. Лопухиной, созданный В.Л. Боровиковским чуть более двухсот лет назад, хочется использовать архаизмы. Архаизмы - это знакомые нам слова, имеющие в прошлом иное, поэтичное звучание.
С картины зрит на нас девица. Ее стать и белизна кожи выдают аристократку. Первое, что притягивает взгляд, - милый лик и изящный изгиб выи. Над высоким челом вьются кудри, ниспадая на округлые рамена. Светлое одеяние и лазоревый пояс с золотой тесьмой окутывают стан, превращая девицу в юную нимфу. Она облокотилась на край балкона, придерживая маленькой дланью шелковую шаль.
Взгляд снова возвращается к прекрасному лику. В лукавых очах девицы под приопущенными веждами поблескивает загадка. На нежных ланитах играет румянец. Чувственные уста таят полуулыбку. Мария Лопухина сквозь века всматривается в своих потомков. Ее зеницы, кажется, движутся за зрителем, словно она хочет нам что-то сказать.
Answers & Comments
взяла из другого источника,можно лучший ответ?
Описывая портрет М.И. Лопухиной, созданный В.Л. Боровиковским чуть более двухсот лет назад, хочется использовать архаизмы. Архаизмы - это знакомые нам слова, имеющие в прошлом иное, поэтичное звучание.
С картины зрит на нас девица. Ее стать и белизна кожи выдают аристократку. Первое, что притягивает взгляд, - милый лик и изящный изгиб выи. Над высоким челом вьются кудри, ниспадая на округлые рамена. Светлое одеяние и лазоревый пояс с золотой тесьмой окутывают стан, превращая девицу в юную нимфу. Она облокотилась на край балкона, придерживая маленькой дланью шелковую шаль.
Взгляд снова возвращается к прекрасному лику. В лукавых очах девицы под приопущенными веждами поблескивает загадка. На нежных ланитах играет румянец. Чувственные уста таят полуулыбку. Мария Лопухина сквозь века всматривается в своих потомков. Ее зеницы, кажется, движутся за зрителем, словно она хочет нам что-то сказать.