В 1847 г. Тургенев пишет и публикует в журнале «Современник» очерк «Хорь и Калыныч» - первую ласточку будущего знаменитого цикла «Записки охотника», вышедшего отдельным изданием в 1852 г. Главным тормозом на пути преобразований в России в 1840 е года считался институт крепостного права. Именно он становится основным объектом критики в тургеневских «З О». Крепостничество выступает в «Записках охотника» во всех ракурсах жизни: название деревни — Колотовка («колотить»), «дубовщина» — может быть в значении силой, дубьем отнятая земля. Непроницаемый, недоверчивый Хорь заметно оживляется, когда собеседник заговаривает с ним о «свободе», о «воле», то есть об откупе от «доброго» барина. Рассказ «Бурмистр» — самое сильное антикрепостническое произведение Тургенева. В рассказе «Бурмистр» запечатлена главная картина крепостнических взаимоотношений. Зримо на одном полотне выведены барин и мужик. Лицемерно-вежливое распоряжение Пеночкина о камердинере, забывшем нагреть вино («Насчет Федора распорядиться»), само за себя говорит. Можно себе представить, что ожидает двух непокорных крестьян у такого барина. В «Записках охотника» много эзоповских иносказаний, намеков. Умирающая Лукерья в «Живых мощах» утешает себя: «Привыкла, обтерпелась — ничего; иным еще хуже бывает». Куда же еще хуже? Но она радеет о крестьянах, изнывающих на барщине и оброке. Так, в защите барских интересов, пропадает недюжинная сила подневольного Бирюка. Весь ужас был именно в этой обыденщине, обезличке, бесправности. Тургенев не изображает злодеев. А между тем чувствуется до предела накаленная атмосфера жизни. Самым тяжким преступлением крепостничества было убиение живой души в подневольном рабе, лишение его всех человеческих прав. Тут разыгрывались целые трагедии. Особенность изображения их у Тургенева — сдержанность, тонкость рисунка, многозначность ситуации, высокая обобщающая художественность. Живые силы России, подлинное величие русского человека, поэзия его души, деликатность чувств живут по преимуществу в среде простых крестьян. Почти во всех случаях встречи охотника с героями рассказов происходят обыденно; но всегда эти встречи – открытия. А в рассказе «Бежин луг» использован поэтический прием: рассказчик-охотник заблудился в лесу и, наконец, с высокого обрыва увидел за речкой на лугу мальчиков и лошадей. К их огоньку он и подошел. Это – символический, художественно оправданный прием: заблудиться, чтобы открыть... А открыл он богатый, полный фантастики и мудрости народный духовный мир, мир поверий, сказок, пример удали, выразившийся во всей неподдельной искренности юных непорочных душ. Образ рассказчика в «Записках охотника» очень нужный и активный. Он выступает в нескольких обличиях. То как охотник, сталкивающийся с интересными лицами, когда не важна вовсе его принадлежность к привилегированному сословию, то он простой соглядатай встречи, разговора («Свидание», «Контора»). То чувствуется сословная дистанция: он, барин, встречающийся с другими господами, вспоминающий о прежних встречах с лицами, проливающими свет на происходящее («Ермолай и мельничиха»). То рассказчик совершенно растворен в музыке целого («Певцы»). Но всегда он симпатичен, благороден, ближе к крестьянам-праведникам, чем к господам. Он даже берет сторону угнетенных: уговорил «бирюка» помиловать крестьянина, порубившего господский лес, лишь брезгливо относится к Пеночкину. Он, несомненно, — просвещенный «друг человечества». В жанре повести Тургенев меняет манеру и углубляется в психологию героев, носящих во многом автобиографический характер. Для повести характерна событийная следственно-причинная связь между героями, которые во взаимных отношениях, поступках, психологических переживаниях «строят» сюжет произведения. Герои должны встречаться, действовать, разговаривать друг с другом. Сторонний наблюдатель здесь мало значит. Или он сам должен себя замешивать в действие на правах героя произведения.