"В дорогу! в дорогу!.. Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками..." - так заканчивает Гоголь одно из самых проникновенных и глубоко философских лирических отступлений в поэме "Мертвые души". Мотив дороги, пути, движения не раз возникает на страницах поэмы. Этот образ многослоен и весьма символичен. 
     Движение главного героя поэмы в пространстве, его путешествие по дорогам России, встречи с помещиками, чиновниками, крестьянами и городскими обывателями складываются перед нами в широкую картину жизни Руси. 
     Образ дороги, запутанной, пролегающей в глуши, никуда не ведущей, только кружащей путника, - это символ обманного пути, неправедных целей главного героя. Рядом с Чичиковым то незримо, то выходя на первый план присутствует другой путешественник - это сам писатель. Мы читаем его реплики: "Гостиница была... известного рода...", "какие бывают эти общие залы - всякий проезжающий знает очень хорошо", "город никак не уступал другим губернским городам" и т. д. Этими словами Гоголь не только подчеркивает типичность изображаемых явлений, но и дает нам понять, что незримый герой, автор, тоже хорошо знаком с ними. 
     Однако он считает необходимым подчеркнуть несовпадение оценки окружающей действительности этими героями. Убогая обстановка гостиницы, приемы у городских чиновников, выгодные сделки с помещиками вполне устраивают Чичикова, а у автора вызывают нескрываемую иронию. Когда события и явления достигают пика безобразия, смех автора достигает вершины беспощадности. 
     Оборотная сторона гоголевской сатиры - лирическое начало, стремление видеть человека совершенным, а родину - могучей и процветающей. По-разному воспринимают дорогу разные герои. Чичиков испытывает удовольствие от быстрой езды("И какой же русский не любит быстрой езды?"), может полюбоваться прекрасной незнакомкой("открывши табакерку и понюхавши табаку", скажет:"Славная бабешка!"). Но чаще он отмечает "подкидывающую силу" мостовой, радуется мягкой езде по грунтовой дороге или дремлет. Великолепные пейзажи, проносящиеся перед его глазами, не вызывают у него особых мыслей. Автор тоже не обольщается увиденным:"Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе... ничто не обольстит и не очарует взора". Но вместе с тем для него есть "какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!". Дорога пробуждает мысли о родине, о предназначении писателя: "Сколько родилось в тебе чудных замыслов,поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..." 
     Реальная дорога, по которой едет Чичиков, превращается у автора в образ дороги как жизненного пути. "Что до автора, то он ни в коем случае не должен ссориться со своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку..." Этим Гоголь указывает на символическое единство двух подходов к дороге, их взаимное дополнение и взаимопревращение. 
     Дорога Чичикова, прошедшая по разным углам и закоулкам N-ской губернии, как бы подчеркивает его суетный и ложный жизненный путь. В то же время путь автора, который он совершает вместе с Чичиковым, символизирует суровый тернистый, но славный путь писателя, проповедующего "любовь враждебным словом отрицания". 
     Реальная дорога в "Мертвых душах", с ее ухабами, кочками, грязью, шлагбаумами, непочиненными мостами, вырастает до символа "громадно несущейся жизни", символа исторического пути России. 
     На страницах, завершающих 1-й том, вместо чичиковской тройки возникает обобщенный образ птицы-тройки, который затем сменяется образом несущейся, "вдохновенной Богом" Руси. На сей раз она на истинном пути, поэтому и преобразился замызганный чичиковский экипаж птицу-тройку - символ свободной, обретшей живую душу России.