С древних времен существовали (пусть очень простые) системы защиты "простых людей" от злоупотреблений и несправедливости представителей власти на местах. Средневековый французский парламент был судом первой (и последней) инстанции по вопросам налогообложения, равно королевского и муниципального. Однако вплоть до начала XIX века речь шла только о защите прав. После Великой французской революции Франция показала пример строительства обособленной системы административной юстиции, имеющей отдельную задачу и отдельную процедуру.

Современное административное правосудие коренится в политических теориях эпохи Просвещения, главным образом теории разделения властей и представлении о правах человека и гражданина как неотъемлемых и присущих ему от рождения. В самом начале Великой французской революции Учредительное собрание начало строить практическую систему защиты этих прав, в том числе в ситуации противоречия между интересами гражданина и властной институции, заведомо превосходящей его по возможностям и ресурсам.

Новая ветвь правосудия с самого начала формировалась как часть структуры исполнительной власти. Отчасти это было обусловлено политическими соображениями — после революции представители новой администрации не слишком полагались на старую судебную систему и судей, оставшихся со времени "старого режима". Но главный аргумент сторонников представления об административном правосудии как административной функции основывался на теории разделения властей, понимаемой чрезвычайно прямолинейно — как абсолютный запрет на вмешательство одной ветви власти в деятельность  другой. Соответственно, поскольку исполнительная ветвь власти является особым субъектом права, обладающим полной автономией, то судебная власть — другая ветвь власти — не имеет права вмешиваться в ее деятельность. Отсюда следует, что административный суд необходимо должен быть частью исполнительной власти.

Противники новшества также ссылались на разделение властей как на основу правового государства, указывая, что существование особых административных судов в составе исполнительной власти ей противоречит: во-первых, они разрушают единство судебной системы и, во-вторых, получается, что администрация судит самое себя.

Учредительное собрание (1789-1791 гг.) не только узаконило независимость судебной власти от исполнительной, но и ввело запрет на рассмотрение исков, связанных с исполнением чиновниками своих служебных обязанностей, а также на исследование законности любых актов исполнительной власти. С начала XIX века функцию устранения противоречий между судебной и исполнительной властью взял на себя Государственный совет, вновь сформированный к 1800 году (королевский Госсовет, существовавший примерно с XIII века, был распущен в начале Революции). Административно-судебная функция сохраняется за Государственным советом до сих пор.

В эпоху Революции был создан и низший уровень органов административной юстиции — советы префектур, рассматривавшие дела в первой инстанции. Поначалу заседания советов возглавлял префект, но постепенно эта практика прекратилась, и в течение XIX века советы становились все более самостоятельными. Заседания советов проходили публично и с соблюдением определенных процессуальных форм. Изначально в компетенцию советов входили споры, связанные с прямым налогообложение, общественными работами и правами пользования общественными дорогами, проходящими по частной территории. К середине ХХ века компетенция советов существенно расширилась, но об этом ниже.