Когда открываешь томик Лермонтова и читаешь его "Стансы", то невольно погружаешься в мир его удивительной, пронизанной безысходной грустью поэзии. Свои "Стансы" ("Мне любить до могилы...") Лермонтов написал совсем молодым, но какая разочарованность и тоска звучит в словах его лирического героя. Он боится причинить горе, а может быть и даже смерть близкому человеку, который его полюбит. Возможно, поэтому он и говорит: Я люблю и страшусь быть взаимно любим... Поэт рано лишился матери, вынужден был жить в разлуке со своим отцом. Судьба не подарила ему встречу с женщиной, которая бы его любила и понимала. И "Стансы" - это преддверие всей трагической жизни поэта. Вот почему размышление лирического героя проникнуто такой безысходностью, что сердце щемит от жалости, когда читаешь следующие строки: Я не чувств, но поступков своих властелин, Я несчастлив пусть буду - несчастлив один. Любовь - прекрасное чувство, обогащающее душу, заставляющее по-новому взглянуть на окружающее, забыть горести и печали, прошла мимо поэта, а поэтому, видимо, и мимо его лирического героя.
Answers & Comments
Verified answer
Когда открываешь томик Лермонтова и читаешь его "Стансы", то невольно погружаешься в мир его удивительной, пронизанной безысходной грустью поэзии. Свои "Стансы" ("Мне любить до могилы...") Лермонтов написал совсем молодым, но какая разочарованность и тоска звучит в словах его лирического героя. Он боится причинить горе, а может быть и даже смерть близкому человеку, который его полюбит. Возможно, поэтому он и говорит:Я люблю и страшусь быть взаимно любим...
Поэт рано лишился матери, вынужден был жить в разлуке со своим отцом. Судьба не подарила ему встречу с женщиной, которая бы его любила и понимала. И "Стансы" - это преддверие всей трагической жизни поэта. Вот почему размышление лирического героя проникнуто такой безысходностью, что сердце щемит от жалости, когда читаешь следующие строки:
Я не чувств, но поступков своих властелин,
Я несчастлив пусть буду - несчастлив один.
Любовь - прекрасное чувство, обогащающее душу, заставляющее по-новому взглянуть на окружающее, забыть горести и печали, прошла мимо поэта, а поэтому, видимо, и мимо его лирического героя.