Чем глубже проникали они в Кукейнос, тем все  больше красивых высоких палат  встречалось  вдоль  улицы. Тут  жили  богатые купцы, которые  серебро отмеряют  горшками. Улица  поднималась   вверх,  на   самую  вершину  большого  острова.  С незапамятных времен  грузно  возвышавшегося  в  месте  слияния Двины и  реки Кокны, на котором уже несколько столетий  шумел, строился, крепнул Кукейнос.

Наконец подкрались  к княжескому терему.  Он был высокий, двухъярусный, срубленный из толстых дубовых бревен.

В первый ярус князь, дружина и слуги входили  прямо со двора  через  высокое  крыльцо,  украшенное  блестящими серебряными пластинами, на которых были выбиты головы разных заморских зверей, невиданных птиц. Вход  со  двора вел  в просторную гридницу, вдоль стен которой стояли широкие дубовые  лавки. Стены были обиты белоснежным льняным полотном, шкурами туров, медведей. Их украшали отполированные до медового  блеска  ветвистые  рога  оленя. Пол был натерт  воском,  и  когда через узкие окна врывалось солнце, бояре и  купцы, ожидавшие княжеского выхода, жмурились. На первом ярусе  была  княжеская трапезная. Тут тоже были прибиты  к стенам  оленьи  и  лосиные рога, но, опиленные на концах,  превращены  в подсвечники. Длинный широкий  стол, покрытый златотканой  скатертью, занимал почти всю трапезную. В стене  напротив стола  была сделана огромная  ниша, выложенная серым  полевым  камнем.  В этой нише, особенно зимними и осенними вечерами,  всегда  горел огонь.

На второй ярус можно было пройти по широкой лестнице, с обитыми  серебром и медью перилами. Там  были княжеские покои,  там князь

принимал самых близких своих людей, а  также послов из Риги, из Литвы, от  эстов и ливов. Там же, в  угловом покое,  была его спальня,  у  дверей которой  и  днем и ночью  стояли  на  страже  вооруженные  мечами и  боевыми секирами воины.