КаринаВэй О любви к Родине сказано немало искренних и высо­ких слов. Патриотизм — это одно из тех человеческих чувств, на котором основана жизнь всякого общества. На мой взгляд, без него не могли бы существовать ни отдель­ное государство, ни вся человеческая цивилизация. Любовь к Родине живет в душе каждого человека, со­ставляя неотъемлемую часть полноценной личности. Сво­ими корнями она уходит в далекое прошлое. Еще у Гомера мы встречаем слова: «Знаменье лучшее — за отечество храбро сражаться». Глубину и особенность патриотическо­го чувства в человеке отмечал и Лукиан: «Городам, их величию, блеску, совершенству построек дивятся многие, родину же любят все». О том, что Родина — лучший ис­точник творческого вдохновения для всякого художника, сказал П. Беранже: «Отчизны голос — голос Музы». А каким неподдельным чувством проникнуты знаменитые слова А. Грибоедова: «И дым Отечества нам сладок и при­ятен»; какая глубокая народная мудрость запечатлелась в высказывании Я. Коласа: «Нет у человека ничего прекраснее и дороже Родины. Человек без Родины — нищий человек». Вот почему мы можем сказать, что любовь к Родине — это один из самых прекрасных образцов любви вообще. Знаме­нитый оратор Цицерон оставил нам такое напоминание: «Нам дороги родители, дороги дети, близкие, родственни­ки… Но все представления о любви к чему-либо соедине­ны в одном слове — отчизна. Какой честный человек ста­нет колебаться, умереть ли за нее, если он может при­нести этим ей пользу?». Обычно мы понимаем патриотизм как любовь к родной земле и тому народу, который на ней живет и к которому мы сами принадлежим по рождению. И мы не воспринимаем одно без другого. Но иногда чувство к родной земле и чувство к своему народу как бы разъединяются: человек любит Родину, но не своих соотечественников. Так, на­пример, чешский философ Я. Колар противопоставлял эти два чувства, ставя любовь к народу выше любви к родной земле: «Что должен разумный человек любить больше — страну или народ, отечество или нацию? Отечество мы можем легко найти, если даже мы его потеряли, но на­цию и язык — нигде и никогда; Родина сама по себе есть мертвая земля, чужеродный предмет, это не человек; на­ция же есть наша кровь, жизнь и дух, личное свойство». Известный русский композитор С. Рахманинов, по всей видимости, придерживался совсем иного мнения. Он и его жена испытывали горячее чувство любви к России. И ког­да они оказались в Швейцарии, то создали под Люцерном подобие Ивановки — далекой русской деревни, в которой некогда жили. Но при всей схожести вряд ли можно где- нибудь еще воссоздать неповторимый родной уголок. Ве­ликому композитору нравилось это место. К нему даже вернулось вдохновение, и он опять стал сочинять музыку. Но однажды он с невыразимой тоской проговорился: «Раз­ве тут комары? Они и жалить-то не умеют. Не то что наш, ивановский — вопьется, света божьего не взвидишь». Великий русский писатель, лауреат Нобелевской пре­мии И. Бунин с ностальгией говорил: «Сколько русских зачахли на чужбине. От бедности, от болезней? Не знаю, думаю — гораздо больше от тоски по Тверской улице или какой-нибудь нищей деревушке Петуховке, затерявшейся среди болот и лесов…». А из письма А. Чехова из Ниццы к своей сестре И. Бунин выписал для себя такие слова: «…работаю, к великой досаде, недостаточно много и недо­статочно хорошо, ибо работать на чужой стороне за чу­жим етолом неудобно…». Другой русский писатель в эмиграции вспоминал слова своего земляка, жившего в Париже: «А что этот Париж? Ничего особенного. Вот наши края: едешь неделю по бо­лотам и никуда не выедешь!» Так что противопоставление Родины и ее народа, на мой взгляд, совершенно неправомерно. Тем же чувством единения и неразрывной связи с ро­диной были рождены слова И. Бунина осенью 1941 года, когда фашистские войска стояли у стен древней Москвы: «В своем дому можно поссориться, даже подраться. Но когда на вас бандиты прут, тут уж, батенька, все склоки надо в сторону отложить да всем миром по чужакам ах­нуть, чтоб от них пух и перья полетели. Вот Толстой про­поведовал непротивление злу насилием, писал, что войны нужны лишь власть придержащим. Но, напади враг на Рос­сию, войну продолжал бы проклинать, а всем сердцем за своих болел бы. Так уж нормальный, здоровый человек устроен, и по-другому быть не должно. А русский пора­жен тоской и любовью к Отечеству сильнее, чем кто-либо…». В гражданскую войну адмирал А. Колчак провозгласил себя «верховным правителем России». Он лютой ненавис­тью ненавидел большевиков и клялся до последней капли крови бороться с ними. Он говорил, что умереть от рук большевиков — «все равно, что быть съеденным домашни­ми свиньями». Но когда возникла опасность, что золотой запас может попасть в руки чехов, адмирал сказал: «Пусть оно достанется большевикам, нежели чехам. И среди боль­шевиков есть русские люди». Есть много прекрасных слов о том, каким огромным вдохновением является Родина