В рассказе М. Горького «Детство» 13 эпизодов:
1. В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный……  
В углу, в низенькой полуразрушенной пристройке, жарко горели дрова в лечи, что-то кипело, булькало, и невидимый человек громко говорил странные слова: — Сандал — фуксин — купорос...
2. Началась и потекла со страшной быстротой густая, пестрая, невыразимо странная жизнь.
Я смотрел на его веселое лицо и вспоминал бабушкины сказки про Ивана-царевича, про Иванушку-дурачка.
3. Когда я выздоровел, мне стало ясно, что Цыганок занимает в доме особенное место: дедушка кричал на него....
Все, кроме деда, высыпались из кухни.
...Цыганка похоронили незаметно, непамятно.
4. Я лежу на широкой кровати, вчетверо окутан тяжелым одеялом, и слушаю, как бабушка молится богу, стоя на ....
— Рученьки мои, рученьки больно..
5. К весне дядья разделились; Яков остался в городе, Михаил уехал за реку, а дед купил себе большой интересный дом ...
Поцеловав меня, она ушла, а мне стало нестерпимо грустно, я выскочил из широкой, мягкой и ...
6. Снова началось что-то кошмарное.
Дед неосторожно схватил меня и весьма нелюбезно отнес на чердак...
7. Я очень рано понял, что у деда — один бог, а у бабушки — другой.
.....наливался чем-то тяжким и подолгу жил, как в глубокой темной яме, потеряв зрение, слух и все чувства, слепой и полумертвый...
8. Дед неожиданно продал дом кабатчику, купив другой, по Канатной улице; немощеная, заросшая травою, чистая и тихая, она....
Так кончилась моя дружба с первым человеком из бесконечного ряда чужих людей в родной своей стране, — лучших людей ее...
9. В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог.
Я лежал на полатях, глядя вниз, все люди казались мне коротенькими, толстыми и страшными......
10. Однажды в субботу, рано утром, я ушел в огород Петровны ловить снегирей; ловил долго, но красногрудые, важные птицы....
В бесконечных буднях и горе — праздник и пожар — забава; на пустом лице и царапина — украшение...
11. После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив, тих непохоже на себя.
Ночами, бессонно глядя сквозь синие окна, как медленно плывут по небу звезды, я выдумывал какие-то печальные истории, — главное место в них занимал отец, он всегда шел куда-то, один, с палкой в руке, и — мохнатая собака сзади его...
12. Однажды я заснул под вечер, а проснувшись, почувствовал, что и ноги проснулись, спустил их с кровати, — они снова отнялись, но уже явилась уверенность, что ноги целы и я буду ходить.
....человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой.
13. Снова я у деда.
— Ну, Лексей, ты — не медаль, на шее у меня — не место тебе, а иди-ка ты в люди...
И пошел я в люди.