Помогите пожалуйсто на завтра дз.
Составить план текста и тезисы.

96

всё, что может поумнеть. <...> Поэт ведёт за собой публику в незна-

комую ей страну изящного, в какой-то рай, в тонкой и благоуханной

атмосфере которого возвышается душа, улучшаются помыслы, утон-

чаются чувства. Отчего с таким нетерпением ждётся каждое новое

произведение от великого поэта? Оттого, что всякому хочется возвы-

шенно мыслить и чувствовать вместе с ним; всякий ждёт, что вот он

скажет мне что-то прекрасное, новое, чего нет у меня, чего недостаёт

мне; но он мне скажет, и это сейчас же сделается моим. <...>

До Пушкина у нас литература была подражательная, — вместе

с формами она принимала из Европы и разные, исторически сложив-

шиеся там направления, которые в нашей жизни корней не имели, но

могли приняться, как принялось и укоренилось многое пересаженное.

Отношения писателей к действительности не были непосредствен-

ными, искренними; писатели должны были избирать какой-нибудь

условный угол зрения. Каждый из них, вместо того, чтобы быть самим

собой, должен был настроиться на какой-нибудь лад. Тогда ещё пропо-

ведовалась самая беззастенчивая риторика; твёрдо стоял и грозно ози-

рался ложный классицизм; на смену ему шёл романтизм, но не свой,

не самобытный, а наскоро пересаженный, с оттенком чуждой нам

сентиментальности; не сошла ещё со сцены никому не нужная пасто-

раль. Вне этих условных направлений поэзия не признавалась, само-

бытность сочлась бы или невежеством, или вольнодумством. <...>

Прочное начало освобождению нашей мысли положено Пушки-

ным,— он первый стал относиться к темам своих произведений пря-

мо, непосредственно, он захотел быть оригинальным и был — был

самим собой. Всякий великий писатель оставляет за собой школу,

оставляет последователей, и Пушкин оставил и школу, и последова-

телей. Что за школа, что он дал последователям? Он завещал им ис-

кренность, самобытность, он завещал каждому быть самим собой, он

дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писате-

лю быть русским. Ведь это только легко сказать!

Ведь это значит, что он, Пушкин, раскрыл русскую душу. Конечно,

для последователей путь его труден: не всякая оригинальность настоль-

ко интересна, чтоб ей показываться и ею занимать. Но зато если литера-

тура наша проигрывает в количестве, так выигрывает в качественном

отношении. Немного наших произведений идёт на оценку Европы, но и

в этом немногом оригинальность русской наблюдательности, самобыт-

ный склад мысли уже замечены и оценены по достоинству.