Так вот, он рассказывал о том, как их полк сражался уже несколько дней за одну из деревушек под Кишинёвым. Продвижения никакого. Фашисты никак не хотели сдавать укреплённых своих позиций. Сарбасова вместе с другими разведчиками вызвали в штаб. Командованию был нужен «язык» любой ценой.

   Разведчики понимали, что в такой обстановке взять его тихо, без боя, невозможно. Везде были засады. На фронте рассуждать не положено. Поэтому переодевшись в немецкую форму, в сопровождении автоматчиков, группа немедленно отправилась на задание. Благополучно добрались до нейтральной полосы. Залегли, приготовились к дальнейшему продвижению, стало рассветать. Они разделились на группы - цель каждой: разузнать  о церкви, возвышавшейся на противоположной стороне села, запомнить, где и сколько фашистов укрепилось в обороне, разведать, есть ли немцы в церкви - уж очень была выгодна позиция на возвышенности.

   Рамазан дополз до церкви, словно угорь. Он пробрался внутрь через разбитое окно, огляделся - вокруг ни души. Прошёл по гулким залам - тишина. И только успел по ракетке пальнуть, дать своим сигнал, что всё в порядке - нет фашистов, как услышал клацанье автоматов, и группа фашистов, переговариваясь, приближалась к нему. Пока у него в голове мелькали мысли одна за другой, наши получив сигнал, рванули в наступление. А фашисты от неожиданности заметались по церковным залам, вместе с ними и наш герой. Его немцы приняли за своего. И он бежит, натянув  каску пониже на лицо. Здесь солдаты заполонили собой всю церковь. Рамазан  стал отставать  от фрицев, а сам боится. И видит он: один из немцев сбросил крышку одного из гробов, залез  в него и машет ему - закрывай, мол. А солдату деваться некуда, уже слышны родные голоса. Бросил крышку на гроб с фрицем. А сам недолго думая, в соседний залез и крышкой накрылся. А вокруг стрельба, треск стекла, беготня, а они с фрицем рядышком лежат в гробах и не дышат. Обидно было Рамазану до слёз, что прикончат, не разобравшись, ведь он переодетый разведчик. Делать ему было нечего. Решил голос подать. Сначала тишина установилась, поистине  гробовая,  а потом. Когда он крышку приподнял, такой гогот по церкви раздался, что, наверное, и черти, и ангелы испугались. Вылез Сарбасов из гроба.  А солдаты все от смеха корчатся.  А он  стоит и не знает, смеяться ему или плакать от радости, что жив остался. Потом про фрица-соседа вспомнили, напуганного, как зайца, вытащили из гроба и повели к командиру. «Язык» оказался очень ценным. Много полезных сведений рассказал. Вот так. Благодаря смекалке и находчивости или может счастливому случаю, вышел он из трудной ситуации.