Однако историческое и вымышленное в “Тихом Доне” связаны не так, как в “Войне и мире”, где князь Андрей служит адъютантом у Кутузова, видит на аустерлицком поле Наполеона, пытается сотрудничать со Сперанским, пленный Пьер попадает к маршалу Даву, а Николай и Петя Ростовы лицезреют обожаемого ими Александра I. У Шолохова “верхушечная” история гораздо резче отделена от истории народной, вымышленные персонажи почти не встречаются с крупными историческими фигурами [6, с. 26—27]. Особа императорской фамилии, посещающая глазную лечебницу доктора Снегирева, где лежит Григорий (в этой московской лечебнице как раз в 1914 г. лежал Миша Шолохов), не названа по имени. Только Подтелков и Фомин, которые в социальном плане гораздо ближе вымышленным героям, чем генералы, действуют постоянно вместе с основными персонажами. Командиры сотни и полка, где начинал службу Григорий Мелехов (полк под этим номером участвовал в тех самых боях, которые описываются в романе), — тоже реальные люди, но их непосредственное общение с главным героем уже не показано. Прямая связь с подлинной историей подчеркнута и сокрытием фамилии некоего реального лица. Есаул Калмыков рассказывает Листницкому: “Приезжаем в штаб дивизии. Полковник М., из оперативного отделения, — ты его знаешь...” (кн. 2, ч. 4, гл. XII). Это авторская условность, в устной речи фамилия полковника, конечно, должна была быть названа.
Answers & Comments
Ответ:
Однако историческое и вымышленное в “Тихом Доне” связаны не так, как в “Войне и мире”, где князь Андрей служит адъютантом у Кутузова, видит на аустерлицком поле Наполеона, пытается сотрудничать со Сперанским, пленный Пьер попадает к маршалу Даву, а Николай и Петя Ростовы лицезреют обожаемого ими Александра I. У Шолохова “верхушечная” история гораздо резче отделена от истории народной, вымышленные персонажи почти не встречаются с крупными историческими фигурами [6, с. 26—27]. Особа императорской фамилии, посещающая глазную лечебницу доктора Снегирева, где лежит Григорий (в этой московской лечебнице как раз в 1914 г. лежал Миша Шолохов), не названа по имени. Только Подтелков и Фомин, которые в социальном плане гораздо ближе вымышленным героям, чем генералы, действуют постоянно вместе с основными персонажами. Командиры сотни и полка, где начинал службу Григорий Мелехов (полк под этим номером участвовал в тех самых боях, которые описываются в романе), — тоже реальные люди, но их непосредственное общение с главным героем уже не показано. Прямая связь с подлинной историей подчеркнута и сокрытием фамилии некоего реального лица. Есаул Калмыков рассказывает Листницкому: “Приезжаем в штаб дивизии. Полковник М., из оперативного отделения, — ты его знаешь...” (кн. 2, ч. 4, гл. XII). Это авторская условность, в устной речи фамилия полковника, конечно, должна была быть названа.