щедрин толстой идеологический позиция

Ставя перед собой третью, заключительную, задачу нашего исследования, мы руководствовались, во-первых, необходимостью подтвердить нашу позицию, а во-вторых, тем, что в работах современных щедриноведов появился дискуссионный вопрос, на который не всегда дается однозначный ответ: получил ли Порфирий Головлев прощение? От ответа зависит многое: и понимание сущности трагизма в романе, и подход к главному герою, и оценка художественной задачи произведения.

Среди исследователей ХХ века мнения по этому вопросу неоднозначны. Довольно многие отвечают на вопрос отрицательно (Горячкина, Покусаев, Прозоров, Бушмин, Тюнькин). В. Прозоров приводит в качестве аргумента такое суждение: «Салтыков-Щедрин убежден, что примирение со злом в высшей степени безнравственно. (…) Зло казнит человека, и самая лютая казнь - запоздалое пробуждение совести, когда…человек оказывается обреченным на абсолютное духовное одиночество. (…) Сказать «виноваты обстоятельства» - значит сказать не всю правду. (…) Любая среда, любое «болото» не снимает с самого человека ответственности за себя, за свою линию жизненного поведения». «Его [Иудушкина] мольба о прощении остается без ответа», - говорит К. Тюнькин. Однако есть основания с этим не соглашаться. В настоящее время появились такие работы, где пересматривается вопрос о прощении Порфирия Головлева и выдвигаются аргументы «за». Толчком к такой дискуссии послужила неоднозначность финала щедринского романа, в особенности тех эпизодов, где герой просит о прощении, а затем умирает.

Источником неоднозначности, на наш взгляд, стало отсутствие прямого авторского приговора в романе. О нем можно лишь догадываться, исходя из сюжетных закономерностей и предыдущих суждений автора о своем герое.

Решая этот вопрос, мы обратимся вначале к образу Анниньки, помня, что в финале он играет особую роль. В конце напряженного диалога, когда происходит прозрение героя и Аннинька выступает как «светлый человек», Головлев молит о прощении и спрашивает: «А ты…простила?» «Вместо ответа, она бросилась к нему и крепко его обняла». Возможно, если бы автор не собирался прощать своего героя, он бы не позволил сделать это ни единому человеку, дабы не искажать впечатление от последней сцены суда. В данном же случае герой получает совершенно христианское прощение от человека, который сам когда-то из-за него, Иудушки, страдал, и который к тому же несет в себе частицу света.

Далее следует обратиться к сопоставлению двух образов. Прощение героя можно, как мы полагаем, отождествить с просветлением, успокоением. Такое успокоение получает Иван Ильич, и схема его движения к такому финалу та же самая, что и у Порфирия Головлева: слепота (как результат формирования средой) - постепенное умирание - прозрение - смерть. Смерть была для Ивана Ильича освобождением, вратами новой жизни. Порфирий Головлев тоже получает успокоение смертью: он умирает, не дойдя до могилы матери, куда он шел как для самоубийства и где готовился принять гибель от нечеловеческих мук раскаяния. Автор не доводит своего героя до самоубийства. Может быть, милостиво, может быть, снисходительно, но он избавляет Головлева от последнего страшного страдания.