В годы Великой Отечественной войны памятник Пушкину покоился в земле. Осенью 1941 года, из-за очевидной угрозы разрушения памятника, жители города закопали его на территории Лицейского садика и сохраняли в тайне местоположение тайного убежища, несмотря на то, что немцы, по некоторым данным, интересовались памятником и даже допрашивали музейного садовника, который впоследствии был убит. Постамент же оставался на месте, и немецкие солдаты упражнялись на нём в стрельбе. В апреле 1945 года бронзового лицеиста подняли, отреставрировали, а 17 июня памятник был вновь открыт.  

Распахнув сюртук свой, на рассвете  

Он вдыхал все запахи земли.  

Перед ним играли наши дети,  

Липы торжествующе цвели.  

Бабочки весенние порхали  

Над его курчавой головой.  

Светлая задумчивость печали  

Шла к нему, и был он как живой.  

Вот таким с собою унесли мы  

И хранили в фронтовой семье  

Образ нам родной, неповторимый,—  

Юношу на бронзовой скамье.  

И когда в дыму врага, в неволе  

Задыхался мирный городок,  

Ни один боец без тайной боли  

Вспомнить об оставшемся не мог.  

Где теперь он? Что в плену с ним сталось?  

Может быть, распилен на куски?  

Увезен?.. И не глухая жалость —  

Злоба нам сжимала кулаки.  

Пробил час наш. Мы пришли с боями.  

Смял врага неудержимый вал.  

В парке нас, где бушевало пламя,  

Встретил опустевший пьедестал.  

Но легенд светлей иные были!  

Словно клад бесценный в глубь земли,  

Руки друга памятник зарыли  

И от поруганья сберегли.  

Мы копали бережно, не скоро,  

Только грудь вздымалась горячо.  

Вот он! Под лопатою сапера  

Показалось смуглое плечо.  

Голова с веселыми кудрями,  

Светлый лоб — и по сердцам людским,  

Словно солнце, пробежало пламя,  

Пушкин встал — и жив и невредим.