Овраг вредил не только тем, что он отнимал у земледельца драгоценные десятины земли. Овраг, разрастаясь, пересекал дороги так, что приходилось делать большие объезды или строить мосты там, где прежде ездили прямиком.

Каждому приходилось читать о заблудившихся путниках. Но бывали и заблудившиеся дороги. До революции в Курской губернии дороги приходилось то и дело переносить, и они блуждали, извиваясь среди наступающих со всех сторон оврагов.

Масальский рассказывает, как овраги вторгались в города. В Путивле они врезались в улицы и площади. В городе Тиме они стали серьезной угрозой для многих домов. Шесть оврагов повели наступление на реку Красивую Мечь, ту самую Красивую Мечь, о которой писал Тургенев. Ручьи, бегущие по этим оврагам, стали быстро засорять реку глиной, песком, галькой.

Суда садились на мель там, где прежде был глубокий водный путь. Бывало и так, что овраг заносил песком пашни и создавал среди зеленых полей нечто, обратное оазису, — клочок желтой песчаной пустыни.

Но хуже всего было то, что овраг помогал засухе. Он высасывал из земли воду, словно осушительная канава, да при этом еще уносил и почву с полей. Иногда на поле оставалась одна бесплодная глина, а в устье и на дне оврага откладывался, словно черный слой лавы, чернозем, унесенный с полей.

Люди смотрели, как уходит в «прорву» и почва с полей, и вода, которая так нужна в засуху. Смотрели и разводили руками. Что с ней поделаешь, с этой «прорвой»! Видно, земля ослабела, что не может справиться с этакой напастью. Кое-где крестьяне пробовали загачивать, заваливать промоины хворостом, навозом. Но это не помогало.

Крестьяне говорили с сокрушением:

— Где начало рвать — пропало. Перегатишь в одном месте — в другом промоет, а свое возьмет.

И овраги делали свое дело безнаказанно, помогая засухе, суховеям, черным бурям опустошать поля.