Составь план пересказа текста.
Очень любила Маринка ходить по лесу и удивляться: запоет птица — Маринке удивительно, почему у нее не такие песни, как у других. Скачет по веткам белка — Маринке интересно знать, куда и зачем она скачет.

Как-то однажды, умаявшись, села девочка отдохнуть под старым дубом, а глаза, хоть и тоже устали, всё равно зорко смотрели вокруг, а уши слушали.

«И почему это листья такие зеленые, и о чем они всё время перешептываются?» — подумала Маринка.
И вдруг почудились ей в шелесте тихие голоса и показалось, будто стала она эти голоса понимать.
— Эй, малыш-ш-ш-ш, что глядишь-шь-шь? — лопотали над ней листья. — Разве ты нас поймешь-шь-шь?
— Пойму, — решительно сказала девочка.
— Ишь-ишь какая, ишь-шь, — засмеялись листья. — Да ведь ты спишь-шь-шь!
— И вовсе не сплю, — пробормотала Маринка. — Это вам так кажется.
— Ну если не спишь-шь-шь, тогда слушай, — зашептали листья. — Мы потому ш-шеле-стим, ш-шепчем, что солныш-шку радуемся. А зеленые мы оттого, что в каждом листе полным-полно чудесных зеленых хлорофилловых зерен. Зерна так малы, что не разглядеть. И тем не менее каждое такое зернышко — как бы крохотный заводик. Спрятанные у нас, листьев, под кожицей, эти крохотные заводики готовят пищу всему дереву.
— А вот и нет, — прошептала сквозь сон Маринка. — Я знаю — дерево кормят корни.
— Несмыш-ш-шленыш-ш-ш! — наперебой зашелестели листья. — Корни само собой. Без корней тоже не прожить: они из-под земли воду высасывают, выкачивают. В той воде растворено много необходимых растениям веществ, и все-таки из того, что добывают под землей корни, не то что ствол или сук — даже малой веточки не построить. Вот потому-то и работает в листьях бессчетное множество хлорофилловых зерен. Они берут из воздуха невидимый углекислый газ.
Из этого газа, воды и растворенных в ней веществ, добытых корнями, чудесные зернышки-заводики и делают строительный материал для новых веток, почек, корешков и, конечно, для самого ствола. Как не подняться новому дому без бетона и кирпича, так не вырасти и дереву без материала, который готовят зеленые зернышки-заводики.

— Ну да, вы уж скажете, — засомневалась Маринка. — Заводам, пускай даже самым маленьким, нужно электричество. Или жаркий огонь.
— Верно говоришь-шь-шь, — юшелестели листья. — Заводам для работы обязательно нужна энергия: либо электричество, либо тепло, либо то и другое. Ну а нашим зеленым заводикам энергию дает солнце. Для каждого листа, для каждой травинки солнечный свет — самое главное!

Крохотные хлорофилловые зерна с утра до нечера ловят свет. С его-то помощью они и соединяют различные вещества в одно чудесное — живое. Благодаря нам, листьям, а вернее, спрятанным в нас хлорофилловым зернам из маленького, слабенького ростка нырастает высоченная сосна, или капуста, или яблоня, гнущаяся под тяжестью сочных плодов, или золотая пшеница, или такой могучий дуб, как наш. Ну а когда дерево, отжив свой век, упадет или люди срубят его, распилят на дрова — солнечный свет, пойманный когда-то зелеными зернышками и запасенный деревом, вновь вырывается на свободу, обернувшись веселым, горячим огнем.

— Значит, огонь — это тоже солнышко? — удивилась Маринка.
— Конечно! — дружно залепетали листья. — Только не сегодняшнее, а давнишнее. Сегодняшнее солнышко светит и греет сейчас, а солнышко давно минувших лет помогает хозяйкам готовить обед, обогревает дома.
— А меня, — подумав, сказала Маринка, — зимой обогревают батареи, в них горячая вода, а она пришла со станции, мне об этом папа рассказывал. На теплоэлектростанции горит в топках каменный уголь. Он и электричество добывает, и воду греет для домов.
— А разве ты не знаешь, — наперебой зашумели листья, — что каменный уголь — это остатки деревьев, живших десятки миллионов лет назад? И они принялись рассказывать о растениях, шумевших на земле давным-давно, — о папоротниках и хвощах, только огромных, выше елок.

«Десятки миллионов лет! — подумала девочка. — Как же долго спало под землей пойманное солнышко, чтобы однажды вдруг проснуться, обернуться огнем и согреть ее, Маринку! Десятки миллионов лет — это ведь ужасно долго».

Над Маринкой сквозь листья поблескивало яркое солнце. Такое яркое, что пришлось зажмуриться.
— Послушайте!—сказала Маринка. — Выходит, если я ем яблоко или картошку, значит, я ем то, что приготовили за лето зеленые заводики? Значит, во мне тоже пойманное ими солнышко?
— Солныш-шко, солныш-шко, солнышко... — наперебой повторяли листья над головой девочки.

И кроме этого слова Маринка ничего не смогла различить в зеленом шелесте.