Санчо Панса — любит поспать и поесть. он хочет стать графом и губернатором, он хочет, чтобы жена его Тереса Панса ездила в золоченой карете. Размечтавшись о том, как он сделается властителем, он спрашивает, сможет ли он продать всех своих подданных в рабство и положить денежки в карман. Он весь в практике, в настоящем, в то время как Дон Кихот весь устремлен в мечту, в прошлое, которое он хочет оживить
Дон Кихот — носитель самых высоких гуманистических идей, а простодушный весельчак Санчо Панса ― воплощение народной мудрости и нравственного здоровья. Оба близки друг другу, что особенно отчетливо выступает в эпизоде губернаторства Санчо Пансы, где благородные гуманистические идеалы Дон-Кихота скрещиваются с практическим разумом, честностью и здоровой человечностью Санчо. Другой момент их глубокого и уже окончательного сближения — финал романа, когда Санчо Панса, обливаясь слезами, прощается со своим умирающим господином, который освободился от своих заблуждений и уже больше не Дон Кихот Ламанчский, а снова — Алонсо Кихана Добрый.
Answers & Comments
Санчо Панса — любит поспать и поесть. он хочет стать графом и губернатором, он хочет, чтобы жена его Тереса Панса ездила в золоченой карете. Размечтавшись о том, как он сделается властителем, он спрашивает, сможет ли он продать всех своих подданных в рабство и положить денежки в карман. Он весь в практике, в настоящем, в то время как Дон Кихот весь устремлен в мечту, в прошлое, которое он хочет оживить
Дон Кихот — носитель самых высоких гуманистических идей, а простодушный весельчак Санчо Панса ― воплощение народной мудрости и нравственного здоровья. Оба близки друг другу, что особенно отчетливо выступает в эпизоде губернаторства Санчо Пансы, где благородные гуманистические идеалы Дон-Кихота скрещиваются с практическим разумом, честностью и здоровой человечностью Санчо. Другой момент их глубокого и уже окончательного сближения — финал романа, когда Санчо Панса, обливаясь слезами, прощается со своим умирающим господином, который освободился от своих заблуждений и уже больше не Дон Кихот Ламанчский, а снова — Алонсо Кихана Добрый.