18-летняя девушка Аня вышла замуж за чиновника Модеста Алексеича, которому было уже 52 года. Она сделала это только из-за денег, но не ради корысти, а поневоле. Отец Анны, Петр Леонтьич, учитель чистописания и рисования в гимназии, после смерти жены запил. В семье наступила нужда, приходил судебный пристав и описывал мебель. Ане пришлось ухаживать за пьяным отцом, штопать братьям чулки, носить и самой дешёвую, заплатанную одежду. Петра Леонтьича грозили уволить из гимназии. Знакомые дамы подыскали для Анны немолодого мужа, человека с деньгами и на хорошем счету у начальства, который мог избавить отца невесты от увольнения…
Свадебного гулянья не было. Сразу после венчания Анна и её муж, по его желанию, поехали в монастырь на богомолье. Модест Алексеич дал понять молодой жене, что в браке он отдает первое место религии и нравственности.
Семейная жизнь оказалась для Ани очень тяжёлой. Муж говорил почти только о назначениях, переводах и наградах, внушал ей, что копейка рубль бережет. Один раз он рассказал, как «его сиятельство», награждая орденом Анны второй степени чиновника Косоротова, чью сварливую жену тоже звали Анной, выразился так: «Значит, у вас теперь три Анны: одна в петлице, две на шее». Модест Алексеич пожелал, чтоб когда он сам будет получать тот же орден, его сиятельство не имел повода и ему сказать то же самое.
Анна вступала в брак только из-за денег, а между тем денег у нее теперь было меньше, чем в девичестве. Прежде отец давал хоть двугривенные, а скупой, нудный супруг не выделял ни гроша. Модест Алексеич экономил на всём. Посещая с Анной театр, он жадничал купить ей даже грушу, зато требовал, чтобы она кланялась незнакомым, старым дамам – женам его высокопоставленных сослуживцев. Отец и братья теперь относились к Ане отчуждённо: её новый взрослый, дамский вид смущал их, а причина замужества была им хорошо известна. Модест Алексеич родственников жены не баловал. Увидя у себя дома братьев супруги, он читал им наставления, а Пётр Леонтьич, попросивший раз у зятя взаймы 50 рублей, должен был выслушать длинное поучение о том, что страсть к вину погубила многих способных людей…
Чехов «Анна на шее», глава 2 – краткое содержание
Перед Новым годом в дворянском собрании должен был состояться зимний бал с участием «его сиятельства». Взволнованный Модест Алексеич дал Анне 100 рублей – сшить хорошее платье. Причина такой щедрости была проста: Модест Алексеич хотел, чтобы его жена понравилась супруге начальника, а он благодаря этому получил бы место старшего докладчика.
От своей покойной матери Анна унаследовала искусство со вкусом одеваться, принимать красивые позы, приходить, когда нужно, в восторг, глядеть печально и загадочно. Фасон платья она подобрала сама. Увидев в нём жену, Модест Алексеич был потрясён и очарован.
На балу вся мужская публика с восторгом глядела на молодую красавицу, которая была так не похожа на других чиновничьих жён. Кавалеры наперебой приглашали Анну. Танцевала она с такой грацией, что привлекла к себе ещё больше внимания. Посреди бала к ней вдруг подошёл «его сиятельство» и, слащаво улыбаясь, произнёс несколько плоских комплиментов. На балу был устроен благотворительный базар. Жена начальника попросила, чтобы Анна собирала на нём пожертвования. Символическим товаром, который она «продавала», были чашки чая. Мужчины повалили за ними толпой, платя крупные суммы. Богач Артынов, известный ловелас, дважды заплатил за чашку по сто рублей. У Анны кружилась голова. Радостная, пьяная от новых впечатлений, она поняла, что создана для этой шумной, блестящей жизни с музыкой, танцами, поклонниками…
На следующий день его сиятельство и Артынов лично приезжали к ней домой благодарить за участие в благотворительном базаре. Муж Анны теперь стоял перед ней с тем же заискивающим, холопски-почтительным выражением, какое всегда имел в присутствии сильных и знатных. Анна сказала ему: «Подите прочь, болван!» – и с тех пор тратила деньги Модеста Алексеича, как свои, лишь посылая ему записки с указанием сумм к уплате. У неё не стало ни одного свободного дня: все они были заняты пикниками, прогулками, спектаклями, катаниями на тройках, поездками на охоту с Артыновым.
На Пасху её муж получил столь желанный им орден Анны второй степени. Его сиятельство, принимая благодарность, заметил Модесту Алексеичу, что «теперь у него три Анны: одна в петлице, две на шее». Модест Алексеич плутовато захихикал.
Анна всё реже бывала у отца с братьями, которые влачили страшную нужду. Петр Леонтьич запивал сильнее прежнего. Анну они видели лишь в роскошных упряжках с Артыновым. Отец обычно пытался что-то крикнуть ей, но сыновья умоляли: папочка, не надо!
Answers & Comments
Объяснение:
18-летняя девушка Аня вышла замуж за чиновника Модеста Алексеича, которому было уже 52 года. Она сделала это только из-за денег, но не ради корысти, а поневоле. Отец Анны, Петр Леонтьич, учитель чистописания и рисования в гимназии, после смерти жены запил. В семье наступила нужда, приходил судебный пристав и описывал мебель. Ане пришлось ухаживать за пьяным отцом, штопать братьям чулки, носить и самой дешёвую, заплатанную одежду. Петра Леонтьича грозили уволить из гимназии. Знакомые дамы подыскали для Анны немолодого мужа, человека с деньгами и на хорошем счету у начальства, который мог избавить отца невесты от увольнения…
Свадебного гулянья не было. Сразу после венчания Анна и её муж, по его желанию, поехали в монастырь на богомолье. Модест Алексеич дал понять молодой жене, что в браке он отдает первое место религии и нравственности.
Семейная жизнь оказалась для Ани очень тяжёлой. Муж говорил почти только о назначениях, переводах и наградах, внушал ей, что копейка рубль бережет. Один раз он рассказал, как «его сиятельство», награждая орденом Анны второй степени чиновника Косоротова, чью сварливую жену тоже звали Анной, выразился так: «Значит, у вас теперь три Анны: одна в петлице, две на шее». Модест Алексеич пожелал, чтоб когда он сам будет получать тот же орден, его сиятельство не имел повода и ему сказать то же самое.
Анна вступала в брак только из-за денег, а между тем денег у нее теперь было меньше, чем в девичестве. Прежде отец давал хоть двугривенные, а скупой, нудный супруг не выделял ни гроша. Модест Алексеич экономил на всём. Посещая с Анной театр, он жадничал купить ей даже грушу, зато требовал, чтобы она кланялась незнакомым, старым дамам – женам его высокопоставленных сослуживцев. Отец и братья теперь относились к Ане отчуждённо: её новый взрослый, дамский вид смущал их, а причина замужества была им хорошо известна. Модест Алексеич родственников жены не баловал. Увидя у себя дома братьев супруги, он читал им наставления, а Пётр Леонтьич, попросивший раз у зятя взаймы 50 рублей, должен был выслушать длинное поучение о том, что страсть к вину погубила многих способных людей…
Чехов «Анна на шее», глава 2 – краткое содержание
Перед Новым годом в дворянском собрании должен был состояться зимний бал с участием «его сиятельства». Взволнованный Модест Алексеич дал Анне 100 рублей – сшить хорошее платье. Причина такой щедрости была проста: Модест Алексеич хотел, чтобы его жена понравилась супруге начальника, а он благодаря этому получил бы место старшего докладчика.
От своей покойной матери Анна унаследовала искусство со вкусом одеваться, принимать красивые позы, приходить, когда нужно, в восторг, глядеть печально и загадочно. Фасон платья она подобрала сама. Увидев в нём жену, Модест Алексеич был потрясён и очарован.
На балу вся мужская публика с восторгом глядела на молодую красавицу, которая была так не похожа на других чиновничьих жён. Кавалеры наперебой приглашали Анну. Танцевала она с такой грацией, что привлекла к себе ещё больше внимания. Посреди бала к ней вдруг подошёл «его сиятельство» и, слащаво улыбаясь, произнёс несколько плоских комплиментов. На балу был устроен благотворительный базар. Жена начальника попросила, чтобы Анна собирала на нём пожертвования. Символическим товаром, который она «продавала», были чашки чая. Мужчины повалили за ними толпой, платя крупные суммы. Богач Артынов, известный ловелас, дважды заплатил за чашку по сто рублей. У Анны кружилась голова. Радостная, пьяная от новых впечатлений, она поняла, что создана для этой шумной, блестящей жизни с музыкой, танцами, поклонниками…
На следующий день его сиятельство и Артынов лично приезжали к ней домой благодарить за участие в благотворительном базаре. Муж Анны теперь стоял перед ней с тем же заискивающим, холопски-почтительным выражением, какое всегда имел в присутствии сильных и знатных. Анна сказала ему: «Подите прочь, болван!» – и с тех пор тратила деньги Модеста Алексеича, как свои, лишь посылая ему записки с указанием сумм к уплате. У неё не стало ни одного свободного дня: все они были заняты пикниками, прогулками, спектаклями, катаниями на тройках, поездками на охоту с Артыновым.
На Пасху её муж получил столь желанный им орден Анны второй степени. Его сиятельство, принимая благодарность, заметил Модесту Алексеичу, что «теперь у него три Анны: одна в петлице, две на шее». Модест Алексеич плутовато захихикал.
Анна всё реже бывала у отца с братьями, которые влачили страшную нужду. Петр Леонтьич запивал сильнее прежнего. Анну они видели лишь в роскошных упряжках с Артыновым. Отец обычно пытался что-то крикнуть ей, но сыновья умоляли: папочка, не надо!