Тропическая Африка, один из последних регионов мира, в значительной степени не затронутых «неформальным империализмом», также была привлекательной для деловых предпринимателей. В то врем, когда торговый баланс Великобритании демонстрировал растущий дефицит, а континентальные рынки сокращались и становились все более протекционистскими из-за Долгой депрессии (1873-96), Африка предложила Великобритании, Германии, Франции и другим странам открытый рынок, который обеспечил бы им положительное сальдо торгового баланса: рынок, который покупал у колониальной державы больше, чем продавал в целом[4][8].

Избыточный капитал часто более выгодно инвестировался за рубежом, где дешевые материалы, ограниченная конкуренция и обилие сырья делали возможной большую прибыль. Еще одним стимулом для империализма стал спрос на сырье, особенно слоновую кость, каучук, пальмовое масло, какао, алмазы, чай и олово. Кроме того, Британия хотела контролировать районы южного и восточного побережья Африки в качестве промежуточных портов на пути в Азию и свою империю в Индии[9]. Но, за исключением области, которая стала Южно-Африканским союзом в 1910 году, европейские страны инвестировали относительно ограниченные суммы капитала в Африку по сравнению с другими континентами. Следовательно, компании, занимающиеся торговлей в тропической Африке, были относительно небольшими, за исключением горнодобывающей компании De Beers Сесила Родса. Родс выбрал для себя Родезию.