– Теперь идемте к хану, – сказал старый пастух.
Окруженный испуганными слугами, вошел он в палатку хана.
– Ты принес мне весть о Хусаине? – грозно спросил хан.
– Да, великий хан, – ответил Али. И заиграл на том музыкальном инструменте, который он смастерил ночью. Застонали, заплакали струны. Словно жалобный шум леса пронесся под шелковым шатром ханской палатки. Резкий свист ветра смешался с воем дикого зверя. Громко вскрикнули струны, словно человеческий голос, молящий о помощи. И снова звериный рев, и снова жалобный шум леса... Ужас охватил всех слушавших, – так ясно рассказала музыка о том, что случилось. Хан вскочил с места.
– Ты принес мне весть о гибели Хусаина? Но ты знаешь, что я обещал вестнику несчастья залить горло горячим свинцом?
– Хан, – спокойно отвечал старый пастух, – я ничего не рассказал тебе. Я не произнес ни одного слова. Если ты гневаешься, то накажи этот инструмент, который я смастерил и назвал домброй.
Хан в ярости и горе приказал плеснуть​