— Я тебе так скажу: делать нечего — вот и читают. Покупать
нечего — покупают книги. Выделиться нечем — выделяются
библиотекой как ингредиентом престижа. При нужде найти не-
возможно — хватают нужное и ненужное при первом случае.
Кто читает высоколобые книги, я имею в виду? Интелли-
гент читает. Кто есть советский интеллигент? Человек с высшим
образованием и низшей зарплатой, без всяких возможностей
создать себе материальное благополучие, работая по специаль-
ности. Он не может основать собственное дело, заработать мил-
лион на изобретении, иметь всегда перспективу роста, работать
по своему уму и способностям от пуза и расти без предела —
масса его умственной энергии не востребована, сенсорный го-лод не удовлетворен, объездить мир невозможно, купить свой
хороший дом невозможно, оставить детям состояние невозмож-
но, поэтому он всегда немного Манилов. И он читает — вдум-
чиво, истово, эмоционально. А создать ему американские усло-
вия — бросит читать к чертовой матери, вместо этого будет
жить, работать и развлекаться.
Для нас чтение — отчасти сублимация, компенсация, опи-
ум, онанизм и самоутверждение. Вопрос: «Вы читали…?» заме-
няет обычно вопрос: «Вы отдыхали во Флориде?», или «Вы ку-
пили клинику?», или «Вы совершили то-то и то-то?». С каким
умным и образованным видом судили пять миллионов интелли-
гентов о среднепробной беллетристике «Плахи» или «Детей Ар-
бата»! Нет светской жизни, нет свободной жизни — даешь ду-
ховную жизнь!
А что делать? водка? футбол и рыбалка? выпиливание по
дереву? Когда человек урабатывается — ему не до сложных
книг. А если в работе еще и видит смысл своей жизни — ему не
до второй серьезной работы, каковой является чтение серьезных
сложных книг. Книгу у нас больше покупают, чем читают,
и больше читают, чем понимают. Потому что нет у нас, нет ста
тысяч читателей Пруста! Зато есть пять миллионов, которые за
треху охотно поставят его на полку, а себя — на ступенечку
выше в табели о рангах; образованность у нас все же престижна.
Так просто: серьезные книги ведь серьезны не абсолютно,
сами по себе, а относительно большинства других, менее серь-
езных, и воспринимаются небольшой частью читателей, более
склонных и способных к этому, чем большинство. Это элемен-
тарно, да, Ватсон?
И глупо сетовать, что большинство все больше предпочитает
ТВ и видео. Рассказ о событии был заменой собственного увиде-
ния этого события, книга — заменой устного рассказа, а кино через
этакий диалектический виток предельно приближает нас к увиде-
нию и познанию события по всех красках, движениях и деталях:
лучше один раз увидеть, утверждали, чем сто раз услышать.
Читать хорошо. Но жить все-таки лучше.


1. Найдите разговорные слова и синтаксические конструк-
ции в этом отрывке. Какую роль они выполняют в общей тек-
стовой стратегии автора?
2.Найдите ряды однородных членов. Какую функцию каж-
дый из этих рядов выполняет в стратегии автора?
3.Укажите приемы создания контраста. Определите функ-
цию контраста.