ТОЛЬКО ГЛАВНЫЙ МОЗГ,ОТЛИЧНИКИ ЗА ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ ДАМ КОРОНУ И 100 БАЛЛОВ ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИТЕ УМОЛЯЮ

Горькая ирония сквозит в словах рассказчика, когда, упомянув о горе в трёх домах Данабаша, он тут же утверждает, что происшествие на самом деле «забавное» и что он не собирался писать «рассказ, наводящий грусть и тоску». А чего стоит заявление, что, услышав историю похищения ишака дяди Мамед-Гасана, читатель «получит истинное удовольствие»! Или пояснение, что «упрекать Худаяр бека не в чем... У него и в мыслях не было чинить кому-нибудь неприятности». Однако по мере продвижения тон повествования меняется, и ирония уступает место почти документальному изложению фактов в эпилоге: «Я не хотел бы рассказывать вам о горе Зейнаб, о её мыслях, о мучивших её сомнениях, о глубине её скорби. Я не хотел делать этого, боялся, как бы и вы не расплакались. Но, ничего не поделаешь, я обязан исполнить свой долг. Зейнаб находилась между двух огней. Один обжигал с этой, другой - с той стороны. Как ни старалась она каким-нибудь образом выскользнуть из огненного кольца, ей это не удавалось. Один из жёгших её огней - необходимость выйти замуж за Худаяр-бека, другой - опасности, которые ждут Зейнаб, если она откажется. Мысль о том, чтобы быть женой Худаяр-бека, огнём жгла Зейнаб, он был противен ей, как иным людям бывает противна, скажем, лягушка. Такому человеку невыносима мысль взять лягушку в руки, положить её к себе на грудь; также ужасна, а то и ещё ужаснее для Зейнаб мысль смотреть на чудовищный нос и отвратительную рожу Худаяр-бека и называть его мужем. А мысль не выходить замуж за Худаяр-бека тоже огнём жгла Зейнаб, пугала её. Какая нужна сила, чтобы выдержать весь этот натиск, эти страдания, позор, угрозы, чтобы выступить против всех: кази, начальника, моллы, главы, свидетелей, Велигулу, всех людей, решиться на борьбу с ними. Этой силы не было и не могло быть не то что у Зейнаб, но даже у её бабушек и прабабушек». Выбрав жанр семейно-бытовой повести, Дж. Мамедгулузаде сумел вложить в неё обличительное содержание, разделив персонажей на угнетателей с их приспешниками и жертв их произвола. Три сюжетные линии, связанные с жизнью трёх семей, пересекаются в одной точке. Это та самая «пропажа осла», ставшая названием повести. Но это печальное событие - лишь повод для несчастий, свалившихся на героев повести. А причины лежат гораздо глубже - это неограниченная власть царской администрации, от волостного главы до уездного начальника, которых поддерживают представители духовенства. Здесь в атмосфере страха совершается беззаконие, царит круговая порука, угнетение и насилие. Деспот, лгун и эгоист, алчный до чужого добра и дождавшийся удобного случая, чтобы им завладеть, Худаяр-бек, облечённый властью и поддержкой вышестоящих, чинит произвол, начиная со своей собственной семьи и заканчивая всей деревней. Символом этой власти становится кизиловая дубинка, с которой он не расстаётся. Поддерживает его во всём тот, кто, вопреки всем законам, назначил его на должность старосты - новоиспечённый «отчим», глава селения Кербелайи Исмаил. Появившись только в одном эпизоде, он служит лишь подтверждением самодурства и грубой силы, которые процветают в Данабаше и на которых не найти управы. Его обещания Зейнаб волоком отправить её, «как дохлую собаку», в дом Худаяр-бека - красноречивое тому подтверждение. Свои надругательства над людьми преступники совершают, лицемерно прикрываясь именем Аллаха. Худаяр-бек «просто хочет совершить богоугодное дело» - вступить в брак, «ибо ничего неугодного шариату в его намерениях нет». Он усердно соблюдает все религиозные обряды, клянётся на Коране, что даст развод Зейнаб, правда, не задумавшись, нарушает клятву, так как она идёт вразрез с его денежными интересами. Ничего святого нет и у тех, кто призван служить Богу. Так, казий насильно, при живом супруге, уехавшем в Кербалу, выдаёт замуж женщину за взятку в две головы сахара. Что же ему помешает решить «просьбу» Худаяр-бека о насильственной женитьбе на вдове? «С помощью Аллаха» за чай и сахар он обтяпывает и это дельце, только требуя взамен молчания со стороны лжесвидетелей. Лицемерный сельский молла, называя Зейнаб «сестрой», назидательно советует ей внять здравому смыслу и, чтобы «не подвергать себя мукам, а деток страданиям», отправиться в дом «законного» мужа: «Дело-то конченное - ты законная жена Худаяр-бека...». А что же жертвы? Забитый, задавленный жизнью дядя Мамед-Гасан мечтает получить «местечко в раю» на том свете, поскольку на этом у него, кроме невзгод, ничего не было. Лишившись осла, который был для него «светом очей», он теряет последнюю надежду на пресловутое «местечко», так как только посетивший Кербалу может попасть в рай. Ещё недавно зажиточная семья Зейнаб превращается в нищих оборванцев, потому что в селении не находится ни одного мужчины, кто встал бы на их защиту. Даже Велигулу из любящего сына по глупости превращается во врага собственной матери, правда, в конце концов наказанного судьбой. ​