Ответ:

Холмс: – Мистер Ватсон!

Ватсон: – Да-да?

Холмс: – Это роман?

Ватсон: – Да.

Холмс: – Вы что, читаете романы?

Ватсон: – А вы хотите сказать, что не читаете? Это же Диккенс.

Холмс: – Не читал, не читаю и не собираюсь читать, я вообще не читаю беллетристику.

Ватсон: – Ну, а история, философия?

Холмс: – История, философия – в руки не беру.

Ватсон: – Ну, а как же Аристотель, Жанна Д'Арк, Коперник?

Холмс: – Коперник – знакомая фамилия. Что он сделал?

Ватсон: – Боже мой! Так ведь это же он открыл, что Земля вращается вокруг Солнца. Или этот факт вам тоже неизвестен?

Холмс: – Но мои глаза говорят мне, что скорее Солнце вращается вокруг Земли. Впрочем, может быть, он и прав, ваш... Как его? Коперник.

Ватсон: – Простите меня, Холмс. Вы человек острого ума, это сразу видно. Вы превосходно знаете химию. Как же вы не знаете вещей, которые известны каждому школьнику?

Холмс: – Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл.

Ватсон: – Вы что, хвастаетесь своим невежеством?

Холмс: – А вы, Ватсон, вы можете отличить грязь на Риджент-стрит от грязи на Пикадилли? Или пепел гаванской сигары от пепла манильской? Или можете мне сказать, что написано в третьем параграфе Уложения о наказаниях Британской империи? Можете?

Ватсон: – Но ведь я говорю об элементарных вещах, которые знает каждый.

Холмс: – Но я-то не каждый, Ватсон, поймите! Человеческий мозг – это пустой чердак, куда можно набить всё, что угодно, дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И, наконец, наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнёшь, или она запрятана так далеко, что её не достанешь. Я делаю по-другому. В моем чердаке только необходимые мне инструменты. Их много, но они в идеальном порядке и всегда под рукой. А лишнего хлама мне не нужно.

Ватсон: – Учение Коперника, по-вашему, хлам?

Холмс: – Хорошо. Допустим, Земля вращается вокруг Солнца.

Ватсон: – То есть... То есть, как – "допустим"?

Холмс: – Земля вращается вокруг Солнца. Но мне в моём деле это не пригодится.

Ватсон: – Как ужасно было бы жить в мире, где не с кем было бы поговорить о поэзии, о живописи, о политике. Где каждый знает только то, что ему нужно для дела.