Белинский утверждает, что в Онегине нету ничего мечтательного, или романтичного, как например, в Ленском. Он не знает чего ему хочется, чего ему надо, но в то же время, он прекрасно знает, чего ему не надо и не хочется. Светская жизнь не убила в Онегине чувства, а только охолодила к бесплодным страстям и мелочным развлечениям.

Татьяна, по мнению критика, является исключительной натурой.  "Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины. При счастии взаимности любовь такой женщины- ровное, светлое пламя; в противном случае- упорное пламя, которому сила воли, может быть, не позволит прорваться наружу, но которое тем разрушительнее и жгучее, чем больше оно сдавлено внутри. Счастливая жена, Татьяна спокойно, но тем не менее страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям, но не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве, в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство "Это дивное соединение грубых, вульгарных предрассудков с страстию к французским книжкам и с уважением к глубокому творению Мартына Задеки возможно только в русской женщине. Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви, ничто другое не говорило ее душе, ум ее спал... ",- утверждал критик.

«Ленский был романтик и по натуре и по духу времени… Это было существо, доступное всему прекрасному, высокому, душа чистая и благородная… »

«Вечно толкуя о жизни, никогда не знал ее… Его радости и печали были созданием его фантазии» . «В нем было много хорошего, но лучше всего то, что он был молод и вовремя для своей репутации умер. Это — повторяем — был романтик, и больше ничего».

«Существо доброе, милое, веселое, Ольга была очаровательна, как и все „барышни", пока они еще не сделались „барынями"».

«Ольга — существо простое, непосредственное, которое никогда ни о чем не рассуждало, ни о чем не спрашивало и. которое все зависело от привычки. Она очень плакала о смерти Ленского, но скоро утешилась, вышла за улана и из грациозной и милой девочки сделалась дюжинною барынею, повторив собою свою маменьку, с небольшими изменениями, которых требовало время».

Если бы Ольга по-настоящему любила Ленского, то не дала бы ему повод для ревности и дуэли. После трагического поединка Ольга недолго страдала. «Другой увлек ее вниманье, / Другой успел ее страданье / Любовной лестью усыпить».