Ответ:

Отношение Чацкого к фамусовскому обществу и к тем принципам, по которым это общество существует, резко отрицательное. В нем высот достигают лишь те, «чья чаще гнулась шея». Чацкий же дорожит своей свободой.

Ответ:

Смотри во вкладке "Объяснение".

Объяснение:

Жизненная позиция Чацкого заключается в словах:

"Служить бы рад, прислуживаться тошно",и это не

сходится с позицией Фамусова и его окружения.

Основные ценности фамусовского окружения -

богатство и чины, а отношение к службе

“сгибаться вперегиб”,когда надо “подслужиться”.

Фамусов не отличается образованностью и говорит,

что в чтении нет проку, а его “соратник”, в

“ученый комитет который поселился”, требует

присяг, чтоб “грамоте никто не знал и не учился".

Фамусов так говорит о свободе мысли:

"Ученье-вот чума, ученость - вот причина.

Что нынче пуще, чем когда,

Безумных развелось людей и дел, и мнений"

И его окончательное слово о просвещении

в России-"забрать все книги бы, да сжечь".

Фамусовскому обществу чужда родная культура,

русские обычаи, традиции, даже язык.

Чацкий с иронией говорит, что в свете

"господствует смешенье языков: французского с

нижегородским".

Иностранцы и все иностранное-вот тот идеал,

на который равняются представители фамусовского

общества. Сам Фамусов-"Английского клуба почтенный

член до гроба"-говорит, что

"дверь отперта для званых и незваных, особенно для

иностраных".

Только Чацкий выступает за истинное просвещение,

а не за внешний лоск, осуждает стремление

"набрать учителей полки, числом поболе, ценою подешевле"

Монолог "А судьи кто?" это обличительная

речь, направленная против всего фамусовского

общества, и автору этот монолог необходим для того,

чтобы показать полную несовместимость Чацкого

не с отдельными лицами этого мира, а со всем

консервативным обществом.

А судьи кто?

– За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забыты́х газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма;

Всегда готовые к журьбе,

Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве

И где не воскресят клиенты‑иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

Да и кому в Москве не зажимали рты

Обеды, ужины и танцы?

Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,

Для замыслов каких‑то непонятных,

Дитёй возили на поклон?

Тот Нестор негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки

И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг

На них он выменил борзые три собаки!!!

Или вон тот еще, который для затей

На крепостной балет согнал на многих фурах

От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,

Заставил всю Москву дивиться их красе!

Но должников не согласил к отсрочке:

Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке!!!

Вот те, которые дожи́ли до седин!

Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

Вот наши строгие ценители и судьи!

Теперь пускай из нас один,

Из молодых людей, найдется – враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам бог возбудит жар

К искусствам творческим, высоким и прекрасным,

– Они тотчас: разбой! пожар!

И прослывет у них мечтателем! опасным!

– Мундир! один мундир! он в прежнем их быту

Когда‑то укрывал, расшитый и красивый,

Их слабодушие, рассудка нищету.

На балу у Фамусова собирается элита дворянской

Москвы. Они многолики, но всех объединяют

крепостнические взгляды, невежество, чинопочитание,

корыстолюбие.

Перед тем, как покинуть Москву, Чацкий бросает всему

фамусовскому обществу:

"...из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день про­быть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет. "

Отсюда и решение:" бегу, не оглянусь, пойду искать по свету..."

"Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок

Если мой ответ тебе показался полезным, сделай его лучшим, если ты конечно так считаешь.