построен как воспоминание в воспоминании: автор отчётливо остро переживает тот полный великой человеческой любви и доброты взгляд в страшных условиях каторги, в минуту, быть может, переходную в самой судьбе его, — в момент разгорания в душе болезненной злобы к окружавшим — ближним — преступникам, подлинному отребью человеческому.
Answers & Comments
Ответ:
построен как воспоминание в воспоминании: автор отчётливо остро переживает тот полный великой человеческой любви и доброты взгляд в страшных условиях каторги, в минуту, быть может, переходную в самой судьбе его, — в момент разгорания в душе болезненной злобы к окружавшим — ближним — преступникам, подлинному отребью человеческому.